Трезориум

Первый этаж, где находилась собственно парикмахерская, может быть довольно легко переделан в класс для работы с детьми. Там же есть помещение, пригодное для кухни и столовой. Второй этаж будет спальней для воспитанников. На третьем расположатся комнаты сотрудников. И еще имеется мезонин с двумя комнатами. Маленькая – моя личная, побольше – кабинет, где можно также проводить совещания.

Сзади, через черный ход, попадаешь в зажатый между стенами крошечный дворик. В такие, вероятно, выводят на прогулку заключенных: по бокам кирпич, под ногами асфальт, сверху только квадрат неба. Зато пространство полностью изолировано от внешнего мира, и детям будет где в безопасности дышать свежим воздухом. Потому что за пределы Трезориума им попадать незачем. Ничего хорошего маленькие островитяне в этом дурном океане не увидят.

Теперь про огромный минус. Размеры! Как я ни прикидываю, больше восьми детей здесь не разместить. В спальнях можно бы, но в классной никак – будет тесно. Пятилеткам для игр нужно пространство. Я ужасно мучаюсь из-за того, что эксперимент так сжимается. Ведь я надеялся поработать с потоком минимум из двадцати пяти объектов, а восемь – что это? Непредставительно, некорректно, большинство индотипов останутся за пределами исследования…

Однако ничего не поделаешь. Если бы я промедлил, дом заняли бы жильцами. Сюда все время доставляют новых евреев, из других городов и местечек. За неделю, миновавшую после изоляции Гетто, говорят, прибавилось пятьдесят тысяч. Живут по десять, по двенадцать человек в комнате.

В общем, я решился, с нелегким сердцем. Отправился на Гжибовскую, в Юденрат, и уже упоминавшийся хапуга из отдела распределения жилищ, чудеснейший пан Фишелевич, за взятку выдал мне ордер. Теперь я «председатель домового комитета» и в этом качестве отвечаю за жизнеобеспечение жильцов, их благонадежность, за своевременную уплату ими всех положенных сборов и дисциплинированное выполнение трудовых повинностей. Разумеется, это нарушение установленных правил, но сверхчеловеки брезгуют совать свой арийский нос в недочеловеческие дела, а у евреев любой вопрос можно решить за хорошее отношение или за деньги. Их у меня полно.

В общем, участники сделки остались довольны. Для Фишелевича 2000 злотых – превосходная добыча, он просил «любезного пана Данцигера» обращаться и впредь по любому поводу. А для меня это всего лишь одна двадцатидолларовая бумажка из моего волшебного чемодана.

Еще за полторы тысячи злотых (какие-то пятнадцать долларов!) в другом отделе Юденрата я оформил лицензию. Учебные заведения в Гетто запрещены, но детские сады допускаются, а чем мы там будем заниматься – поди проверь. Теперь у меня есть бумага, на которой трогательно соседствуют шестиконечная звезда и орел со свастикой. Я – директор «заведения для детей дошкольного возраста», которое называется «Wyspa skarbów», «Остров Сокровищ».

25 октября 1940 года – исторический день. Мой трезориум официально существует!

26 октября

Сегодня приступил к набору команды.

Мне требуются:

– во-первых, четыре шацзухера по направлениям «Голова», «Сердце», «Тело» и «Креативность»;

– аниматор для работы с детьми в классной (женщина);

– технический персонал: кухарка, фельдшерица-няня и, главное, кастелянша, которая будет управлять хозяйством, осуществлять закупки и прочее.

С этой ключевой фигуры я и начал, потому что кастелянша займется поиском кухарки и фельдшерицы, пока я буду искать педагогов. Мне требовалась женщина ушлая и при этом честная – нечасто встречающееся сочетание.

Я никого в Гетто не знаю, зато я хорошо усвоил курс практической психологии и умею читать людей. Пожалуй, это – мой талант, очень помогающий мне в жизни и в работе.

Поступил я следующим образом. Отправился на Слиску, где сейчас расположено главное торговище Гетто – разумеется, нелегальное, но совершенно необходимое для выживания всей этой огромной массы людей, нуждающихся в еде, одежде, обуви, лекарствах и всем прочем. Товарно-денежные отношения, вероятно, будут существовать даже в Преисподней.

Ходил по этому импровизированному рынку, приглядываясь не к товарам, подчас весьма причудливым, а к торговцам. Несколько раз останавливался, надолго, потому что казалось: вот он, мой кандидат. Но потом, разглядев в лице или поведении что-то не то, двигался дальше.

Наконец присмотрел коренастую тетку в добротном пальто и шерстяном платке, обтягивающем широкие татарские скулы. Она продавала поистине удивительный товар: нарукавные повязки со звездой Давида, которые вообще-то бесплатно выдаются в Юденрате, потому что обязательны для ношения. Сначала меня просто заинтересовал этот диковинный бизнес. Кто будет такое покупать? Зачем? Потом, увидев, что торговля идет очень бойко, я подошел ближе, понял, в чем дело, – и восхитился.