Трезуб-империал

Милиционеры тем временем заработали угловой. Пробивать его побежал все тот же Козинец. Остановившись около флажка, он стал жестами отгонять своих игроков подальше, к воротам учителей.

Марта Фаддеевна снова повернулась к капитану и покосилась на Богдану, стоявшую с веселящимися парнями в десятке шагов от них.

— Местное население?

— Надеюсь, они не надо мной смеются, — мрачно отозвался Сквира.

В это время прозвучал свисток судьи. Козинец разогнался и ударил по мячу. Один из милиционеров подпрыгнул и сумел в воздухе до него дотянуться. Мяч резко изменил траекторию и нырнул в направлении ворот. Вратарь рванулся вперед. Мяч благополучно миновал и его, и штангу и улетел за ворота. Болельщики разочарованно выдохнули.

— Вы и правда думали, что тот жирный дылда мог убить Ореста?

Капитан помолчал немного, потом спросил:

— А вы как считаете?

— Узнаю нашего юного детектива… Вопросом на вопрос! — Она помолчала, размышляя о чем-то. — Убивать, вы правы, ему незачем. — Кранц-Вовченко с подозрением посмотрела на Северина Мирославовича. — У вас кто ходит в подозреваемых? Скрипач, фотограф, директор Дома пионеров?..

— Я уже и не знаю… — Сквира развел руками.

Они замолчали, глядя на футбольное поле. Период близился к концу, и игроки его просто доигрывали, лишь для приличия пиная мяч.

— Впрочем, вы забыли упомянуть… э-э-э… еще двоих.

— Вот как? — высокомерно произнесла старуха.

— Ну да. Себя и Часныка.

— Себя? Вы что же, и меня подозреваете! Меня! — Марта Фаддеевна развернулась к Сквире. — Вы подозреваете меня?

— Конечно, — Северин Мирославович против обыкновения не смутился. — Вас — в первую очередь. Начальная версия была именно такой — вы организатор, Рыбаченко исполнитель. Вы знаете толк в монетах, знаете, что с ними делать, знаете, как их изготавливать, Рева и Рыбаченко вам доверяли… И у вас очень сомнительное алиби — в день, когда убили Ореста Петровича, вы вызывали скорую… Да и следствием вы не на шутку интересуетесь…

— И вас не останавливают мои заслуги и ордена?! — восхитилась Кранц-Вовченко. — Вот это подход, майор Томин!

— А причем здесь заслуги и ордена? — Сквира пожал плечами. — Во-первых, люди меняются. Вы могли быть честнейшим человеком в тридцать лет и превратиться в разбойника в семьдесят. Во-вторых, разве не может уживаться в одном человеке жадность и патриотизм? Да и ордена ваши как раз доказывают, что у вас вполне могло хватить мозгов, чтобы задумать эти преступления.

— Орден Ленина как улика? — ухмыльнулась старуха. — Вы восхитительны! — Она покивала немного, о чем-то размышляя, а потом сказала: — Я завещала свою коллекцию Луцку. Как-то это не вяжется с жадностью…

— Вяжется. Вы же не отдали свою коллекцию, а именно завещали. Это ли не доказательство жадности? Тщеславия и жадности!

— Ого! — Марта Фаддеевна приподняла бровь. — Сейчас самое время бросить вам перчатку!

— Я при исполнении… — миролюбиво пояснил Сквира. — Я обязан так думать. А от себя лично — прошу прощения!

— Принимается, — величественно кивнула старуха.

— Кстати, это ваше завещание вполне ведь могло стать отправной точкой для всего плана. Вы вдруг осознали, что дело вашей жизни попадет в чужие руки, что вы обделили собственных детей и внуков. Взять свои слова назад вы не могли. Но могли украсть чужую коллекцию, чтобы хотя бы она досталась вашим наследникам.

— Это уже отдает извращением, — мрачно прохрипела Марта Фаддеевна.

— Извращением? Возможно… — согласился капитан. — Но вы не виновны.

— Вот даже как? — она задрала подбородок. — Я не виновна?

— Ага. Без всяких сомнений.

— Даже обидно как-то, — проворчала Кранц-Вовченко.

— Все очень просто, — капитан улыбнулся. — Во-первых, во время нашей встречи в понедельник вы ни разу не попытались рассказать мне о своем алиби. И даже не намекнули! Психологически преступнику очень трудно удержаться и не выпалить в лицо следователю, что в момент убийства его усиленно спасала от гипертонического криза скорая…

— Вот тебе и врачебная тайна… — буркнула старуха.

— Во-вторых, коллекция Ревы много лет была в пределах вашей досягаемости — на многочисленных выставках. Вам не требовалось искать тайники в его доме. Я еще не узнавал, как организовываются перевозки ценных экспонатов, но, подозреваю, договариваетесь обо всем именно вы. Так что…

Марта Фаддеевна слегка скривила губы.

— Как-то все слишком просто…

— Хорошо, вот вам довод посложнее. На следующей неделе у вас в Луцке пройдет очередное заседание общества филателистов. Продлится оно, как всегда, два дня. На нем должен был присутствовать Рева. Это подтверждается множеством источников.

— Вы даже проверяли? — хмыкнула старуха. — И что?

— Подумайте, — прищурился Сквира. — Именно это снимает с вас все подозрения.

— На следующей неделе Орест должен был присутствовать на нашем заседании, и это… — задумчиво повторила Марта Фаддеевна. — Не понимаю.

Сквира торжественно проговорил:

— Зачем подсылать вора к Реве в день, когда тот находится в городе, если вам точно известно, когда он будет два дня подряд отсутствовать? Два дня и одну ночь!

Старуха несколько секунд обдумывала услышанное.