Правила аввы Макария имеют непосредственное отношение к монастырю Лерин, который был основан на острове Лерин в начале V века. Его основателем стал святой Гонорат, галл благородного происхождения, впоследствии епископ Арелатский. Упомянутый остров, расположенный напротив Канн, был в то время необитаемым, потому что кишел ядовитыми пресмыкающимися. Несмотря на это ничто не могло поколебать решимости святого Гонората поселиться на этом острове ради строгого подвижничества. Основанный им монастырь со временем стал знаменитым центром монашеской жизни.
В приложении к книге помещены две беседы старца Эмилиана, произнесенные им в 1978 году. В этих беседах старец ясно излагает свой опыт организации общежительного монастыря, показывая, что правильные отношения между игуменом и монахом являются краеугольным камнем монастырской жизни и критерием истинности монашеского подвига. В самом конце книге приводится полный текст истолкованных старцем правил, чтобы читатель мог получить о них целостное представление.
Нам хотелось бы, чтобы данная книга оказалась полезной для всех: и для тех, кто ведет равноангельную монашескую жизнь, и для всякого читателя, поскольку «свет монахов суть ангелы, а свет для всех человеков — монашеское житие».
ТОЛКОВАНИЕ ПРАВИЛ СВЯТОГО АНТОНИЯ ВЕЛИКОГО
Глава первая
Правила преподобного Антония Великого пробуждают ревность в сердце человека, который желает последовать за воинством монашествующих. Вместе с тем они закладывают основы монашеской жизни и предначертывают будущность обители, будущность поистине вечную, потому что иноческое житие — это явление Царства Небесного, явление вневременного и бесконечного во времени и пространстве. Правила эти просты. В них отражается простота и святость преподобного Антония. Их стиль и язык, подобный языку мужей апостольских и отличающийся от языка позднейших отцов, передают дух древнего христианского времени.
Устав святого Антония состоит из восьмидесяти кратких правил. Преподобный Антоний Великий, несмотря на то что был безмолвником, пустынником и имел вокруг себя многих подобных ему безмолвников, стал начинателем общежительного образа жизни: еще на заре существования в Церкви общежительных монастырей он советовал молодым людям вступать в них. Преподобный Пахомий составил для таких монастырей подробный и совершенный устав, а во времена святителя Василия Великого уже начала формироваться система киновиального монашества, появились замечательные общежительные монастыри, большие и малые.
Святой Антоний не получил образования, в чем он и сам признавался. Был ли он совсем неграмотным, никто не может сказать с уверенностью, но таким он остался в памяти людей. Его правила — как призывные звуки трубы. Они дышат ароматом его учения, с которым мы встречаемся в житии преподобного Антония, написанном святителем Афанасием Великим. В этих правилах нет ничего такого, что было бы чуждо духу святого Антония, хотя они и не были написаны его собственной рукой.
Устав, по всей видимости, адресован не отшельникам, а общежительным монахам. Святой Антоний понимал, что с расцветом монашества все множество монахов не могло бы поместиться в скитах и отшельнических жилищах, но для них нужны были общежительные монастыри. Поэтому он предпринял первую попытку составления киновиального устава, который предназначался, быть может, для какого-нибудь конкретного братства, неизвестного нам. В нем речь идет не столько об устройстве общежития, сколько о повседневной монашеской жизни, о воспитании монахов. Это некий путеводитель для того, кто ведет монашескую жизнь.
Своими сугубо монашескими и очень трезвыми, рассудительными наставлениями святой Антоний закладывает основы подлинного и прочного монашества, далекого от крайностей, которые могли бы причинить вред душам подвизающихся. Он обращается и к игумену, и к братству, скорее всего небольшому.
Такое заглавие дал, должно быть, какой-нибудь переписчик рукописей или тот человек, который записал эти правила в первый раз. Заглавие показывает, что сам преподобный Антоний адресует правила людям, имевшим с ним духовную связь. Слово «монах» подтверждает, что перед нами текст, предназначенный для монастыря, а не для безмолвников.