Трезвенная жизнь и аскетические правила: Толкование правил преподобных отцов Антония, Августина и Макария

Христос принял на Себя всецелую человеческую природу, даже наши беспорочные страсти, всё, кроме греха, и стал совершенным человеком, во всем подобным нам. Того же Он хочет и от нас. Как Он снизошел к нам и полностью нас принял, так и мы, всецело принимая ближних, будем вести себя с ними так, чтобы они нас понимали, любили, были нам благодарны, помнили о нас. Никого не интересует, что думаю я, чего я хочу, что мне нравится. Это я должен желать того, чего хотят другие, и тогда люди будут меня благословлять.

«Заботься…». Хочешь, чтобы твоими друзьями были ангелы и святые? Хочешь, чтобы тебя любил Бог? Приложи все усилия, всецело устремись к тому, чтобы люди тебя благословляли, то есть любили, молились за тебя Богу, потому что ты им помогаешь, потому что благодаря тебе раскрывается их сердце.

Кто станет благословлять человека неумелого, медлительного, неприятного, приземленного? Человека, который не может почувствовать сердце ближнего, проникнуть в его душу, войти в его положение, в его жизнь, помочь ему? Только тот, кто способен на все это, прославляет Бога.

Если мы действительно хотим прославлять Бога, давайте посмотрим, уважают ли нас люди, любят ли они нас, радуются ли тому, что мы находимся рядом с ними? Если да, то скажем: «Слава Тебе, Боже, у меня все хорошо и в общении с людьми, и в духовной жизни!»

Итак, не будь человеком с причудами, грубым, своенравным, ленивым. Святой Антоний целовал руки тем монахам, которые быстро исполняли свое послушание. Забывай о себе и живи так, чтобы все братство и сердце каждого брата получало пользу. Иначе ты нигде не найдешь покоя, радости и любви: ни на земле, ни на небе. Ты эгоистично закроешься в самом себе и будешь думать, что живешь духовной жизнью. Будь у всех под ногами, чтобы ближний мог легко наступать на тебя. Когда ты становишься ковром, по которому может ходить другой человек, Бог делает тебя спасительным орудием Церкви. Однако сначала ты сам должен научиться благословлять ближнего, хвалить его, выслушивать все, что бы он тебе ни говорил. Даже если твой ближний сумасшедший, выслушай его, улыбнись ему, скажи ему «да». Так поступают и мирские люди, неужели не будем делать этого мы, сыны Божии? Бог терпит всех нас, полных безумцев, а мы не можем потерпеть десятка пли сотни человек, составляющих наше собственное общество?

Некоторые люди из смирения или из желания уподобиться святым полагают, что они должны вести себя гак, чтобы другие их не любили, не понимали, обижались на них. Это неправильно, потому что святого человека люди всегда любят. Если кого-то не любят, то этот человек не созидает Церковь, не прославляет Бога и не дорожит духовным общением.

И разумеется, основной смысл этого правила состоит в том, что люди должны благословлять тебя за что-то, а именно за то, что ты возвышаешь их сердца, помогаешь им иметь целомудренные и чистые помыслы, духовный разум. Иными словами, за то, что ты добрый, снисходительный, духовный человек. Я смотрю на тебя — и это возвышает мою душу, учит меня, например, поститься. Сам твой вид разоблачает мою жизнь. Любовь имеет и этот глубочайший духовный смысл, хотя не теряет и простого человеческого смысла. Текст правила древний, емкий и охватывает все эти смыслы, соединяя их так же крепко, как тело соединено с душой.

Однако возникает вопрос: «Может быть, желание понравиться другим — это человекоугодие?»

Человекоугодие проявляется не в наших отношениях с людьми, а в наших внутренних побуждениях. Если я хочу, чтобы меня любили и благословляли во славу Божию, это прекрасно. А если я стремлюсь к этому ради собственной славы, то это эгоизм и тщеславие. Через несколько дней обнаружится моя пустота и этот эгоизм, и я стану посмешищем. Из человекоугодия и тщеславия можно проявлять усердие в работе и заботиться о выгоде, но не о человеке и его сердце. О ближнем думает только смиренный.

Следовательно, человекоугодие касается не наших связей с людьми, а наших отношений с Богом: честны ли мы перед Ним. Я не могу плохо обходиться с ближним под предлогом богоугождения или смиренномудрия. Смиренен ли тот, с кем я имею дело, или эгоист, или демон, я должен вести себя с ним так, как говорит здесь преподобный Антоний, но только нужно делать это ради славы Божией, ведь мы — одно тело, одна Церковь, один человек. Например, я проявляю к комулибо свою любовь. Почему я это делаю? Может быть, внутри меня кроется какое-то лукавство? Мотивом моей любви не должно быть самолюбие, эгоцентризм.