Трезвенная жизнь и аскетические правила: Толкование правил преподобных отцов Антония, Августина и Макария

Очевидно, что каждый новый пункт устава вытекает из предыдущего. Здесь предостережение от празднословия относится к монахам, которые выходят из монастыря. В миру люди живут в грехе. Грех входит в их уста и выходит из них. Несомненно, что проводником грехов, помыслов, страстей, желаний и самого дьявола является слово; слова всегда исполнены движущей силы. Поэтому святой Августин заботится о тех монахах, которые выходят из монастыря в мир, и дает им наставление. «Не выходи, — говорит он, — если не можешь сохранить свои уста. Чем сказать хоть одно праздное слово, лучше останься в монастыре. Положи поклон игумену и скажи: „Отче, не способен я к таким выходам"». Какой тонкостью мысли отличается устав святого Августина! Насколько проникнут он апостольским сознанием! Как глубоко понимает святой величие крещения и христианской жизни! Его устав дышит евангельским духом!

Но какой отец Церкви и какое место Священного Писания не говорит о важности слова? Одно незначительное слово оскверняет всего человека и уводит его далеко от пути Божия подобно тому, как неосторожное движение рулем выбрасывает корабль на сушу.

Конечно, как духовный отец своих чад, святой Августин не может поверить, что в его монастыре произносятся праздные слова. Но поскольку действительность показывает, что такое случается, он устанавливает это правило.

Пусть принимаются за работу с утра и после молитв третьего часа возвращаются к ней.

Как только появляется свободное время, мы заводим разговоры. Когда мы больше всего говорим? Когда идем из церкви в келью. Но если ты выходишь из церкви и празднословишь, а тем более заводишь речь о предметах, чуждых монашеству, то разве можешь ты убедить Бога, святых и братьев, что ты действительно молился в храме? Ты лжешь. Ты ничего там не понял. И если при молитве ты случайно прослезился, то не сомневайся, что твои слезы и молитва — это действие сатаны. Чтобы избежать этого, лучше с самого утра принимайся за работу. Режим в монастыре святого Августина немного отличался от общежительного, он больше подходил пустынникам.

Часы в братствах святого Августина совершались в положенное по уставу время, и это очень правильно. Прервать работу и прочесть или выслушать последование часа легко. Но трудно, как только закончишь молитву, вновь вернуться к работе. По большей части именно тогда у нас и появляется расположение поболтать. Поэтому святой велит вновь немедленно браться за работу.

Пусть они не затягивают бесед, разве что беседа будет душеполезной.

Раньше монахи, и особенно в братствах святого Августина и монастырях святого Василия Великого, трудились вне монастыря. Даже одежду стирали за оградой монастыря. Во время работы братья хранили молчание. Таким образом, мы молчим и за трапезой и за работой, а говорим мы только о том, что прочитали в Евангелии (если Бог положил нам на сердце этим поделиться), и о том, что необходимо по работе. Ктото, может быть, спросит: не будет ли нам скучно молчать? Но скуку наводят именно слова, потому что они всегда одни и те же и потому что ими мы раним людей, и тело нашего братства раздробляется.

Этот пункт устава — великолепное зеркало, показывающее еще одну человеческую немощь — многословие за работой. Без сомнения, когда дело сопровождается разговорами, может быть, в итоге оно будет сделано хорошо, но никогда не достигнет совершенства, потому что это не благоприятная Богу жертва. Это труд и утомление, которые не приносят Божественного плода, а значит, мы не приобретаем сокровища на небесах. Только работа в молчании — благоприятная и угодная Богу жертва. Слова становятся выражением нашего эгоизма, помыслов, идей, сознания. Они показывают, что мы не члены тела Христова, а изолированные друг от друга частички этого мира. Если мы последим за собой, то убедимся, что мы произносим слова, за которыми кроется наше «я», а вовсе не откровение Господне — результат молитвенных слез и бдения. Но даже если мы и скажем нечто духовное, то и в этом можно будет найти семена нашей самости.

Итак, мы работаем по-монашески, если при этом не пустословим. Разговоры всегда приводят ко греху, осуждению и разделению. Видишь, как кто-то болтает? Нет никаких сомнений, что это человек одинокий. Тот, кто чувствует общность с телом Христовым, любит молчать, чтобы не потерять горение Духа. Даже самый пламенный человек, открывая рот, теряет жар ревности, и самый умный — тупеет. Перед тобой человек, который много говорит? Если сочтешь его глупцом, то будешь совершенно прав. Человек умный, уравновешенный, целостный, зрелый, простой — молчалив.