Трезвенная жизнь и аскетические правила: Толкование правил преподобных отцов Антония, Августина и Макария

наставляет, то проявляет любовь. Бог, Его ангелы и святые разговаривают с человеком. И все эти события нам близки, мы с живостью воспринимаем их, ощущаем себя их участниками. Сравнивая свою жизнь с жизнью святых, мы видим свою греховность, почти на каждой странице находим самих себя. Когда мы читаем Писание, молясь Духу Святому, чтобы Он просветил нас, то наша душа, сколь бы одебелевшей она ни была, сочувствует прочитанному и радуется, чтение Священного Писания становится беседой с истинным Богом.

Немаловажным для ночного правила является чтение Псалтири, особенно когда правило продолжительное. Мы постепенно познаём смысл псалмов, они проникают в наше сердце, смягчают его и делают его наполненным. Псалтирь — одна из самых духоносных книг Церкви. Таким образом, чтение Священного Писания оказывается замечательным и доступным средством общения с Богом — это и собственно молитва, и приготовление к ней. Читая Священное Писание, мы как бы заново вступаем в общение с Богом, повторяем свои обеты Ему. Мы вспоминаем обетования Отца и Сына и Святого Духа, история Церкви приобретает для нас личный характер, личной становится и наша связь с Самим Богом. Можно читать и толкования на

Священное Писание. Делать это можно как ночью, так и днем. Затем мы читаем другие духовные книги, такие, впрочем, которые не нарушали бы созданной атмосферы, удерживая нас в келье коленопреклоненными пред Господом.

Есть возможность посвятить правилу много часов? Тогда можно заниматься рукоделием: плести четки или делать что-то другое. Если время правила не ограничено, можно разнообразить его какой-нибудь письменной работой, которая служит отдыхом, но не отвлекает нас от правила: ты как бы «сажаешь» рядом с собой Бога, и Он пишет или делает эту работу. Я пастырь? Пишу исследование по пастырству или изучаю церковные правила. Послушник? Делаю подготовительную работу по послушанию или читаю богословскую книгу. Если я духовно слаб, то, по благословению, могу делать какую-то работу вместо молитвы: в крайнем случае и это уже что-то. И пусть, если вспомню, воздохну хотя бы один раз: «Господи Иисусе Христе, помилуй мя». Если же забуду, то в конце правила скажу: «Слава Тебе, Боже, даровавшему мне сегодня ночью это бдение». Тогда слова «слава Тебе, Боже» запечатлеют весь мой ночной труд, и я отойду ко сну спокойным, потому что сделал, что мог на сегодняшний день, а Господь пусть сделает Свое дело. Я боролся и мучился, как человек; грешил и плакал, как немощный и грешный; каялся, сокрушаясь духом, и пусть Бог даст мне то, что может дать, как святой, многоблагоутробный, милостивый, как любящий Отец.

Кроме того, можно вычитывать некоторые службы. Если мой духовный уровень пока таков, что я только стремлюсь познать самого себя, то часть времени я могу уделять чтению часов. В их чинопоследовании содержатся псалмы и тропари, которые помогут мне лучше понять Священное Писание. Их содержание — жизнь и откровение Божие, пришествие Святого Духа, распятие и погребение Христа. Все это меня духовно укрепляет.

Итак, правило можно разнообразить: читать, молиться, заниматься рукоделием, лишь бы не прерывалось мое предстояние перед лицом Божиим.

Что еще важно для ночного правила? Связь со святыми. Святые облегчают мой подвиг, они наполняют окружающее меня пространство, потому что их тысячи тысяч, они неисчислимы. А ведь с ними еще и ангелы и архангелы. И если не просто помнить о святых, как о людях, живущих в мире ином и постигаемых только умственно, но прикоснуться к их мощам и иконам — знакам истинного присутствия Божия, — то польза будет великой. В моей келье почти не останется пустого места, ее наполнит Бог. Но как бывает у нас, людей? Мы чувствуем святых ближе Бога и начинаем подозревать, что такое чувство от лукавого. — Нет. Бог и сама наша человеческая природа помогают нам чувствовать святого особенно близким к нам, потому что он был таким же, как мы, немощным, подверженным болезням, подобно нам он боролся, падал и вставал. Он был причастен греху, а потом приобщился Христовой жизни.

Итак, мы призываем святых, ангелов, которые также обладают некоторой телесностью, как считает православное догматическое учение, или почитаем осязаемые знаки присутствия святых — иконы и мощи. Прекрасно, если наши келейные иконы и те святые, которых мы призываем, как-либо связаны с нашей жизнью, то есть какое-нибудь происшествие, болезнь, озарение, живое воспоминание, какое-либо переживание, внутреннее или внешнее, душевное или телесное, связало нас с ними. Если ничего подобного не было, то по крайней мере будем этого желать: и желание много значит, оно может принести нам пользу. К примеру, я ношу имя преподобного Никодима. Меня ничего с ним не связывает, но он мой покровитель — поэтому я приглашу, приведу его в свою келью. Или читаю я творения святых Григория Богослова, Григория Паламы, и они производят на меня впечатление; читаю святого Василия Великого, и его слова глубоко проникают мне в сердце, — я приглашу этих святых в свою келью и позволю им непрестанно говорить в моей душе.