Трезвенная жизнь и аскетические правила: Толкование правил преподобных отцов Антония, Августина и Макария

Конечно, мы можем говорить Богу любые слова, чирикать, как птички, славящие Бога, но разумней обращаться к Нему словами, которые мы понимаем и которые имеют определенный смысл. Точнее сказать, не нужно произносить слишком много слов, будем повторять одни и те же, чтобы ум не утомлялся, вникая в их смысл. Пусть у нас будет молитовка из двух, трех, четырех, самое большее пяти слов, которые мы будем непрестанно повторять. Таким образом ум приучится внимать словам молитвы. Выберем слова, которые нас трогают или нам помогают, которые приносят нам благодать или даруют нам Бога. Обратим внимание, от каких слов мы лучше сосредотачиваемся, какие приносят нам сердечное сокрушение, какие дают нам радость, умиление, какие несут нам умиротворение и тишину. Впрочем, нужно ли искать, какие слова нам подходят? Что бы мы ни предпринимали, какими бы путями ни шли, как бы ни искали, мы непременно придем к тому, к чему пришли все святые. Если при встрече я захочу выразить тебе свою любовь, то, даже если буду долго думать, как это лучше сделать и что сказать, все равно в конечном счете скажу тебе то, что говорят все: «Я тебя люблю». И поэтому давайте будем говорить те же слова, что и все святые, потому что они нашли способ выразить свою любовь к Богу. Даже если мы захотим изобрести что-то свое, поэкспериментировать, мы все равно придем к тому же, что и все святые, начиная с апостольских времен до сего дня, — то есть к Иисусовой молитве.

Будем молиться словами: «Господи Иисусе Христе, помилуй мя грешного», в этой молитве есть все. Уже в первом слове заключено славословие. В первом, во втором, во всех словах — благодарение. В ней есть и моление, и исповедание — есть всё. Иисусова молитва охватывает все мои желания, все стремления. Она объемлет все мои переживания и мечты, все мое прошлое и будущее, все домостроительство и любовь Божию, в ней присутствует Сам Бог, потому что Он неотъемлем от Своего имени. И поскольку Его имя содержится в молитве Иисусовой, а мы произносим эту молитву устами, умом или сердцем, то здесь присутствует не образ Бога, а Сам Бог. Он присутствует в моей келье, среди икон и святых образов.

Молитва в конечном счете — подвиг Божественный: на самом деле его совершаем не мы, а Бог. Божественный не в том смысле, что он приличен Богу, ведь Бог не нуждается ни в чем и ни с чем не имеет соответствия, никому не подобен, даже архангелам, серафимам и херувимам. Но суть в том, что Бог приходит и благодаря этому подвиг совершается не мной, а Им Самим. С помощью молитвы я приобретаю Бога. Я исполняю свою работу, а Бог вступает и действует. Я нисколько не сомневаюсь в конечном успехе, потому что я, как действующее лицо, некоторым образом устраняюсь (остается только мое изволение внимать произносимым словам), и все совершает только Бог. Все Божие домостроительство, все наши стремления, облачение в рясу, крещение, постриг, все наши прошения не имеют никакой другой цели, кроме этой — стяжать, встретить Бога.

Для чего мы, монахи, пришли в монастырь? Не для того ли, чтобы взывать неустанно: «Господи Иисусе Христе, помилуй мя»? Если нет, то зачем же? Может ли чтото другое дать жизнь прошениям нашего сердца? Если мы ищем чего-то иного, то мы обречены на неудачу, думаем не о том, о чем следует. Именно ради молитвы мы находимся здесь. Молитва — единственное, что может удержать нас на этом месте. Не сомневайтесь: тот, кто не творит молитвы Иисусовой, не сможет жить в монастыре, он никогда не почувствует ни Божия присутствия, ни единства с другими, ни того, что он любит и любим. Он ничего не почувствует в своей жизни, все будет ненастоящим и мимолетным, потому что молитва — это наша самая главная любовь, осуществление всех наших желаний, всего того, ради чего мы пришли в монастырь.

Если мы хотим всегда ощущать Божие присутствие, то постараемся насытиться Богом сегодня, когда так легко и просто Его стяжать. Позаботимся о том, чтобы взять от Бога все, что можем, используя разные возможности: сегодня — нашу духовную связь с игуменом, завтра — упражнение в молитве, послезавтра — крест одиночества, на следующий день — покаяние в своем грехе или утешение собранным духовным богатством. Главное же, что мы должны делать для полного насыщения духовным богатством игумена (вернемся к теме нашей беседы), — это молиться. В сущности, нам и не о чем говорить с игуменом, кроме нашей молитвенной жизни. Если мы не молимся, то мы далеки от него, а он от нас.