Трезвенная жизнь и аскетические правила: Толкование правил преподобных отцов Антония, Августина и Макария

Без сомнения, в Церкви нет разделения полов: Нет мужеского пола, ни женского. Церковь ни в одной из сфер своей общественной жизни, ни в богослужении, ни в других разнообразных собраниях, носящих литургический, огласительный или иной характер, никогда не делила людей по признаку пола. Мужчина и женщина созданы таким образом, чтобы дополнять друг друга. Такое единство полов признается Церковью естественным. Однако Церковь предусмотрительно разделила мужчин и женщин в повседневной жизни, для того чтобы каждый пол мог естественно, правильно развиваться. Теперь, имея в виду все это, давайте посмотрим, как деликатно и в то же время реалистично святой Августин говорит об отношениях мужчины и женщины, стремясь предотвратить всякую опасность.

Если ваш взгляд упадет на женщину, не смотрите на нее пристально. Когда выходите из монастыря, смотреть на женщин не запрещается, но предосудительно испытывать вожделение или стремиться быть вожделенным. (4.4)

Очевидно, здесь речь идет о монахах, которые выходят из монастыря, потому что внутренняя территория обители всегда недоступна для посторонних. Если же противоположный пол может свободно входить в монастырь, то это чрезвычайно обессиливает обитель. Мужчина изменяется при общении с женщинами, как, впрочем, и женщина при общении с мужчинами. Мужчины подвержены этому изменению в большей степени, из-за чего святые считали, что лучше иметь дело с дьяволом, чем с женщиной.

«Смотреть на женщин не запрещается». Если ты находишься посреди мира — мирянин ли ты, живущий там постоянно, или монах, вынужденный иногда выходить из монастыря по каким-то причинам, — то ты не можешь вообще не видеть женщин, это было бы неестественно. Или же ты должен будешь постоянно вытеснять в подсознание все нежелательное. Но вытесненное — это «пятая колонна» внутри нас, и если мы будем так действовать, то никогда не приблизимся ко Христу. Поэтому святой Августин наставляет: нет ничего страшного, если ваш взгляд упадет на женщину, только не смотрите на нее пристально. Девственная жизнь заключается не только в чистоте, непорочности и воздержании от всякого греховного наслаждения, но и в удалении от всяких впечатлений, наполняющих ум и воображение чувственными образами. Настоящий монах никогда не будет считать себя девственником, если в его уме и сердце, а тем более в необузданном воображении возникают образы женских лиц. Такие представления — это самое настоящее осквернение, даже если нет влечения ко греху.

По этой причине святой Афанасий, основатель Большого Метеорского монастыря, никогда не произносил женского имени и слова «женщина». Подлинное девство чуждо всякого представления или мечтания. Кто-то засомневается: «Да возможно ли это?» Отрицать это — значит соглашаться с тем, что девства не бывает и ангелоподобное состояние никогда не перейдет в ангельское. Если не существует чистоты ума и сердца и если нельзя ослабить силу воображения вплоть до полного ее исчезновения, тогда наш труд ради приобретения бесстрастия напрасен. Отсутствие мечтаний — это естественное состояние человека, очистившего мыслительную часть души и способного владеть и управлять своим умом. Если же человек не управляет своим умом, то он почти не способен к исканию Бога как ощутимой реальности.

Итак, с того момента как ты на кого-то пристально посмотрел, в тебе остается некое впечатление, которое потом проявляется как образ, воспоминание, представление, — и это сразу делает тебя повинным. В твоей жизни теперь есть другая женщина, кроме Той единственной Женщины, с Которой тебя обручил Христос, — Церкви, Царицы и Госпожи всего мира. Следовательно, под пристальным взглядом, о котором говорится в правиле, подразумевается взгляд сладострастный. Однако увлечение, к чему бы оно ни относилось, вообще не должно иметь места в нашей жизни: ничто не должно увлекать наших чувств. Как только мы увлечемся, тут же изменится наше сознание: мы примиримся со своим пристрастием, снизим планку своей духовной жизни, начнем противиться заповедям и оправданиям Божиим и будем требовать, чтобы к нашей духовной немощи снисходили.

Кто снисходит к себе и считает нормальным то, что его сердце ранено чувственным мечтанием о женщине, тот постоянно оправдывает себя, потому что ему приятно находиться в обществе женщины. Но жизнь монаха допускает одно единственное общество — общество сопутствующего нам Христа. Точнее, это мы спутники Христу, а не Он нам. Так не будем же позволять себе ничего такого, что разлучает нас с Богом. Будем внимательны, помня, что предосудительно не только вожделеть, но и стремиться быть вожделенными.