Трезвенное созерцание

Это происходит по Домостроительству Божию, чтобы человек не пренебрегал молитвой, дерзко помышляя, что более не имеет нужды в такой молитве, о который мы сказали, и чтобы он снова не впал в прежние греховные страсти, особенно же в большие и худшие. Ибо сказано: Когда нечистый дух выйдет из человека, то ходит по безводным местам, ища покоя, и, не находя, говорит: возвращусь в дом мой, откуда вышел; и, придя, находит его выметенным и убранным; тогда идет и берет с собою семь других духов, злейших себя, и, войдя, живут там, — и бывает для человека того последнее хуже первого[51].

Посему необходимо человеку молиться всегда, дабы молитва его была непрерывной, как заповедует нам и апостол Павел, говоря: Непрестанно молитесь[52], чтобы не впасть в искушение[53]. Пусть молится человек непрестанно, хотя бы и не всегда с сокрушением и понуждением сердца, по сказанному, потому что это почти невозможно; пусть продолжает молиться, но иным образом. Помолившись с понуждением и сокрушением сердца, доколе не заболит грудь внутри, там, где происходила молитва с сокрушением и понуждением, и место то уже совершенно перестанет принимать сокрушение и понуждение, пусть молится без понуждения, без сокрушения, спокойно, умеренно и без напряжения, пока не поправится и не излечится то уязвленное место в груди.

И когда исцелеет и поправится, тогда пусть начинает снова подвиг сокрушенной и сердечной молитвы, с понуждением, как прежде. А ум пусть всегда находится во внимании и непрестанно хранит сердце от прилогов диавольских. И когда диавол принесет прилог, пусть тотчас восстает ум и сильно-сильно сокрушает сердце молитвой, пока оно не заболит. Тогда тотчас пропадет и исчезнет сатанинский прилог, подобно тому как исчезает облако от ветра.

Совершенно невозможное дело, чтобы человек изгнал и изгладил из сердца прилоги диавольские иным способом, кроме сердечной и сокрушенной молитвы. Если он небрежет о ней, то подвергается опасности душевной смерти, как мы и сказали прежде. Это являет и поемое Христовой Церковью: «Аще праведник едва спасается, где обрящется грешник?»[54]. Наш заклятый и немилосердный враг диавол различными способами воюет против нас до самого смертного часа — так будем и мы противостоять ему именем Христовым до последнего нашего дыхания. А о том, что этот образ молитвы изгоняет из нашего сердца и уничтожает страсти и демонов, которые воюют с нами посредством наших страстей, узнай, читатель, из повествования о некотором видении отцов.

Некий брат, молясь однажды в своей келии с сокрушением и понуждением сердца и воздыхая при каждой молитве, пришел в исступление и увидел несметные демонские полчища. Некоторые демоны были похожи на псов, другие — на онагров, третьи — на коз, четвертые — на лис, иные — на других зверей (мы говорим, что страсти людские многочисленны и разнообразны). Скопище демонов покрывало большое пространство, потому что каждое их полчище было многочисленным. Брат, увидев их, нисколько не испугался, но со всем дерзновением и упованием на Владыку Христа (ибо в тот час молитва сама наполняла его и сердце его было подобно пламени огня) накинулся — ему так казалось — на демонов, как рыкающий лев, чтобы побороть их не чувственными и зримыми колесницами, но колесницами незримыми и непобедимыми — именем Господним. Ибо, став пред ними, он начал из глубины сердца произносить: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя». И так сильно он понуждал и утеснял свое сердце именем Христовым, что оно едва не разорвалось и не выпрыгнуло со своего места.

И вот, когда он один раз таким образом произносил: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя», ему казалось, что он брал одного демона и отбрасывал его далеко оттуда. Снова произнося молитву с такой же силой, избавлялся и от другого. Поступая так, он именем Христовым изгнал большинство демонов (мы говорим, что освободился благодатью Христовой от большинства страстей). Но некоторые из демонов, особенно упорные и сварливые, не сдвинулись со своего места, но, смотря на брата с яростью и свирепостью, говорили: «Мы ни за что не отступим отсюда, потому что это место — наше исконное жилище» (то есть некоторые страсти, будучи старыми, отсекаются с трудом).