Три

Тогда он был баптистом, как и я. Он поздно поступил в колледж, а до этого напряженно работал на Юге. Переполняемый огнем и верой в Христа, он работал почасово дьяконом у доктора Сэмюеля Келлера. Вряд ли вы его помните. Не тот уровень, но тогда казалось, что он на коне, что это будет новый Джон Хаги, пока его в девяностых не застукали со спущенными штанами. Дерьмо — штука липкая, с этим не поспоришь, как говорил мой папа, и, после того как Келлера застали ласкающим мальчика в публичном туалете, Лен обнаружил, что найти другое место работы ему будет нелегко, по крайней мере пока весь этот шумный скандал не уляжется. Единственным вариантом для него было начать свое дело с нуля, самостоятельно. Он много ездил, подыскивал правильное место. А затем приехал в округ Саннах. Мой папа только что умер, оставив мне наследство, и на эти деньги мы купили здесь ранчо. Я думала, что у Лена были какие-то планы насчет того, чтобы заняться фермерством, но что он мог знать о сельском хозяйстве?

С виду он был красивым мужчиной. И до сих пор, я думаю, таким является. И знал преимущества хорошего обхождения. Папа был не в восторге, когда я привела его в наш дом.

— Помяни мои слова, этот мальчик еще разобьет тебе сердце, — сказал он тогда.

Папа ошибся. Лен не разбил мне сердце, но старался изо всех сил — это точно.

По щекам ее бегут слезы, но она, кажется, не замечает этого. Я протягиваю ей салфетку, и она рассеянно вытирает глаза.

КВ: Не обращайте внимания. Я не всегда была такой. Я на самом деле верила, ох, как я верила! Нет, я потеряла веру тогда, когда Бог счел нужным не давать мне детей. Это было все, чего я хотела. Все могло бы сложиться по-другому, если бы мне было дано это. Я ведь не так много просила. А Лен даже не рассматривал вариант с усыновлением ребенка: «Дети не входят в планы Иисуса относительно нас, Кендра».

Но теперь-то у меня появился ребеночек, верно? О да! Ребеночек, которому я нужна. Которому нужно, чтобы его любили. Который заслуживает, чтобы его любили.

Она снова гладит Снуки, хотя та практически не реагирует на это.

КВ: Лен — не злой человек. Нет. Я этого никогда не скажу. Он человек разочарованный, отравленный разрушительными амбициями. Он не был достаточно умен и достаточно харизматичен — до тех пор пока в его глазах не появился адский огонь, пока та женщина не упомянула его в своем послании.

Как это все горько звучит, да?

Я не держу зла на Памэлу. На самом деле я не виню ее. Как я уже говорила, она была хорошей женщиной. Мы с Леном… Думаю, в наших отношениях наступил застой, затянувшийся на долгие годы, и что-то должно было измениться. У него было свое радиошоу, свои группы по исцелению и изучению Святого Писания, он много лет потратил, стараясь, чтобы «большие мальчики» заметили его. И я никогда не видела его в таком возбуждении, как тогда, когда его пригласили на ту проклятую конференцию. Была во мне какая-то часть — часть, еще не умершая к тому времени, — которая думала, что, может быть, это станет для нас процессом нового становления. Но он позволил всему этому захватить свои мысли. И он действительно верил в то послание. Он и сейчаспо-настоящему верит в него. Люди называют его шарлатаном, говорят, что он ничем не лучше помешанных на пришельцах или ненормальных лидеров разных культов, но в этой части, по крайней мере, они не правы.

Я не могла вынести, когда все эти люди начали съезжаться на ранчо. Они пугали Снуки. Я убеждена, Лен думал, что сколотит состояние из всех тех пожертвований, церковных десятин, которые они привнесут. Это должно было доказать доктору Лунду, что у него тоже могут быть преданные последователи. Но ни один из приехавших не привез с собой денег. И прежде всего — этот Монти. Я иногда чувствовала, как он следит за мной. Было что-то порочное в том, как у этого человека устроены мозги. Я много времени проводила у себя в комнате, смотрела сериалы и шоу. Лен пытался вытащить меня в церковь по воскресеньям, но к тому моменту я уже не могла смотреть на это. В другое время мы бы со Снуки просто сели в машину и уехали куда глаза глядят, не заботясь о том, что это за дорога.

Это неминуемо должно было окончиться плохо. Я говорила Лену не участвовать в шоу с тем нахальным шутником из Нью-Йорка. Но Лен и слушать не хотел. Он не любил, когда ему перечили. В голову ему ударили власть и внимание, которые он получал. Да, именно так. Они. Ударили. Ему. Прямо в голову.