Три апельсина

«Дураку объяснять, что он дурак, — все равно, что на ветру муку просеивать. Но недаром я зовусь папой римским — я их не отпущу без ответа».

Он велел своему прислужнику поймать мышку и посадить ее в шкатулку. Шкатулку он дал дуракам и сказал:

— Вот вам мой ответ. Не заглядывайте в шкатулку, пока не вернетесь в Сан-Марино. Но знайте: если упустите ответ, — значит, вы последние дураки.

Дураки взяли шкатулку, поцеловали папе туфлю по обычаю и отправились той же дорогой назад.

Вернулись домой — заперлись в комнате, наглухо закрыли двери и окна. Потом приподняли крышку шкатулки, а оттуда что-то как выскочит!

Бросились дураки ловить ответ папы римского, а мышка юркнула в норку — и нет ее.

— Слушай-ка, — говорит один дурак, — какой же это ответ? Это, кажется, мышь.

— Мышь? Вот уж не знаю, — сказал второй дурак. — Я никогда мыши не видал. А ты?

— Я видал. Она маленькая, серенькая, с хвостиком и сзади у нее кошка.

— А тут маленькое было, серенькое было и хвостик был. А кошки не было. Выходит, это не мышь.

Посмотрели дураки друг на друга и говорят:

— Ничего не поделаешь. Упустили мы ответ папы римского. Значит, мы и вправду дураки.

Шестеро братьев

одного отца было шестеро сыновей. Пять глупых, а шестой дурак. Отец на них нарадоваться не мог. Вот однажды отец говорит: — Пойдите в город, купите, что понравится.

Пошли братья в город. Зашли в лавку. Стали покупать. Пятеро братьев купили ружья без ствола, а шестой — без дула. Повесили ружья на плечо, пошли назад.

Вдруг, откуда ни возьмись, бегут им навстречу шесть зайцев. У пяти зайцев ушки на макушке, а у шестого торчком. Завидев братьев, пять зайцев помчались прочь, а шестой пустился наутек.

Братья мигом вскинули ружья и прицелились. Пятеро закрыли глаза, а шестой зажмурился. Выпалили все, как один, только пятеро промахнулись, а шестой не попал.

Тогда братья бросились за зайцами вдогонку. Пятерых схватили, а шестого поймали. Вот так удача!

Пришли домой. Решили зайцев в наперстке варить. Пять зайцев в наперстке не помещаются, а шестой не влезает.

Отец сказал:

— Сходите к соседям, попросите шесть кастрюль, чтобы всех зайцев сварить разом.

Пошли братья к соседям. Пятеро соседей были скупые, а шестой жадный. Дали соседи, что кому не жалко — пять кастрюль дырявых, а одну без дна.

Принесли братья кастрюли домой и поставили зайцев варить. Под пятью кастрюлями огонь забыли развести, а под шестой и не разжигали.

Варились зайцы, варились. Пять не сварились, а шестой остался сырым.

Стали зайцев есть. Пятеро братьев разжевать не могут, а шестому и не откусить.

Принялись братья отца угощать. Отец пять зайцев съел, шестым подавился.

Привели братья шесть докторов. Пять докторов невежды, а шестой и совсем ничего не знает. Осмотрели доктора отца и заспорили. Пятеро сказали, что он нездоров, а шестой, что болен.

А чем же дело кончилось? Пока неизвестно. Доктора еще спорят. Вот как придут к согласию, тогда и дальше можно рассказывать.

Новая юбка

или муж и жена. Жили не то, чтобы богато, а просто сказать — бедно. У жены была одна-единственная юбка, драная-предраная, ношеная-преношеная. Целыми днями она только и делала, что ставила на нее заплаты. Под заплатами и юбки не видно.

Вот пришел муж домой, а жена плачет.

— Посмотри — опять дыра на юбке! И залатать нечем. На следующий день муж на все заработанные деньги купил жене новую юбку. Принес домой и сказал:

— Хоть без ужина, да с обновкой.

Жена очень обрадовалась.

Муж лег спать, а она принялась за дело.

Проснулся муж, видит — жена всю новую юбку на куски изрезала, на старую юбку новых заплат наставила. Ахнул он, а жена говорит:

— Спасибо тебе, муженек, все прорехи я починила да еще вон сколько кусков осталось, на целый год хватит.

Похлебка из камней

или две сестры — Анна-Мария и Виттория. Анна-Мария вышла замуж за богатого лавочника, Виттория — за угольщика. Уголь жечь — не то, что товары в лавке продавать да барыши подсчитывать. Угольщик работает много, зарабатывает мало. Но в маленьком домике, что стоял на опушке леса, всегда было весело, потому что угольщик вставал с песней и спать ложился с песней, да не с одной и той же, а все с разными. И откуда он их брал! Дети у Виттории — две девочки и три мальчика — росли румяные, послушные и веселые.

А у Анны-Марии был всего один сын, да и тот злой и плаксивый. Как мать ему ни угождала, как ни баловала, он только худел и бледнел от злости. Вот богатая Анна-Мария и завидовала бедной Виттории.

Настал год, когда в местности, где жили сестры, появилась черная лихорадка со своей подругой — костлявой смертью. Они заглядывали то в один дом, то в другой. Не миновали страшные гостьи хижины угольщика, постучались и в дом лавочника. В один день сестры вышли замуж, в один день стали вдовами.

Осталась Виттория с пятью маленькими детьми. Уголь обжигать не женское дело, а другой работы Виттория, как ни искала, найти не могла. Тогда решила она пойти к своей сестре Анне-Марии.

— Помоги мне, сестра, — попросила Виттория. — Дай хоть немного хлеба, чтобы накормить детей.