Три билета до Эдвенчер; Под пологом пьяного леса; Земля шорохов

Осмотревшись на новом месте и распаковав вещи, мы собрались в столовой, чтобы обсудить план дальнейших действий. Прежде всего я хотел снять фильм о нанду – южноамериканском родиче африканского страуса. Секунда была одной из немногих estancias под Буэнос-Айресом, в которой еще водились эти крупные птицы. Я говорил об этом Рафаэлю еще в Буэнос-Айресе и теперь спросил, есть ли у нас шансы выследить стадо нанду и заснять их.

– Не беспокойся, – успокоил меня Рафаэль. – Мы с Карлосом все устроим.

– Конечно, – подхватил Карлос, – после полудня мы отправимся искать нанду.

– Может быть, ты захочешь снять фильм о том, как пеоны ловят нанду? – спросил Рафаэль.

– А как они их ловят?

– Старым способом, при помощи boleadoras… Знаешь, это такие три шара, нанизанные на веревку.

– Ну разумеется! – вне себя от радости воскликнул я. – Мне бы очень хотелось снять такой фильм.

– Все будет в порядке, – заверил Карлос. – Сегодня мы поедем в повозке, а пеоны на лошадях. Мы находим нанду, пеоны ловят их, вы снимаете. Вас это устроит?

– Великолепно! – ответил я. – А если мы не найдем их сегодня, можно будет повторить все завтра?

– Разумеется, – ответил Рафаэль.

– Мы будем искать до тех пор, пока не найдем их, – подтвердил Карлос, и братья обменялись широкими улыбками.

После ланча появилась небольшая повозка; сырой гравий мягко хрустел под ее колесами. Карлос правил лошадьми, подхлестывая их легонько вожжами. Он остановился напротив веранды, спрыгнул на землю и направился ко мне. Крупные, упитанные серые лошади стояли, опустив головы и задумчиво жуя удила.

– Вы готовы, Джерри? – спросил Карлос.

– Да, я готов. А остальные уже выехали?

– Да, они вместе с Рафаэлем поехали верхом. С нами будет шесть пеонов, этого достаточно?

– Превосходно… теперь дело только за моей женой, – сказал я, с надеждой оглядываясь на дом.

Карлос присел на невысокую стенку и закурил.

– Женщины всегда заставляют себя ждать, – философски заметил он.

Большая желтая бабочка, пролетая мимо лошадей, вдруг застыла в воздухе над их головами, как бы раздумывая, не аронник ли перед ней, только какой-то необычный, волосатый. Лошади энергично мотнули головами, и перепуганная бабочка улетела, выписывая в воздухе причудливые, пьяные зигзаги. К темным кедрам стремглав подлетел колибри, внезапно замер в воздухе, отлетел дюймов на шесть назад, повернулся и стремительно нырнул к качавшейся ветке. Джеки вышла на веранду.

– Алло! – радостно сказала она. – Вы уже готовы?

– Да! – в один голос отозвались мы с Карлосом.

– А вы уверены, что ничего не забыли? Киноаппарат, пленку, экспонометр, светофильтр, треногу?

– Да, мы все это захватили, – самодовольно ответил я. – Ничего не забыли, ничего не оставили.

– А как насчет зонтика?

– Черт побери, зонтик-то я и забыл! – Я повернулся к Карлосу. – Вы не одолжите мне зонтик?

– Зонтик? – удивленно переспросил Карлос.

– Да, зонтик.

– А что такое зонтик? – Он не знал этого слова по-английски.

Чрезвычайно трудно так, без подготовки, объяснить, что такое зонтик.

– Это такая штука, чтобы закрываться от дождя, – сказал я.

– Она складывается, – добавила Джеки.

– А когда идет дождь, ее снова раскрывают.

– Она очень похожа на гриб.

– А-а… – сказал Карлос, и лицо его просветлело. – Понял.

– Так у вас есть зонтик?

Карлос укоризненно посмотрел на меня:

– Разумеется, я же говорил вам, что у нас есть все.

Он зашел в дом и вернулся с небольшим, ярко раскрашенным бумажным зонтиком величиной примерно в половину велосипедного колеса.

– Подойдет? – с гордостью спросил он, быстро вращая зонтик, так что краски слились в сплошной цветной круг.

– А побольше зонта не найдется?

– Побольше? Нет, побольше не найдется. А зачем он вам, Джерри?

– Прикрыть камеру во время съемок, чтобы пленка не слишком грелась на солнце.

– Ну, так этот будет как раз, – сказал Карлос. – Я буду держать его.