Три богатыря 3

Настенные факелы и свисающие с потолка бронзовые чаши вспыхнули зелёным огнем, и Муром увидел закутанную в рваный балахон фигуру, за спиной которой находилась дюжина боевых скелетов и парочка костяных химер.

Не нужно было быть гением, чтобы догадаться — под лавкой старика Саньтяго находится что-то вроде базы контрабандистов.

Многочисленные ящики, расставленные по углам, свисающие со стен гнилые веревки, деревянная пристань, у которой стояла готовая к отплытию лодка — раньше это совершенно точно была база контрабандистов.

Почему раньше?

Да потому что сейчас на смену товару пришли стальные клетки, и прямо по центру пещеры появились уже знакомые Мурому столы вивисектора.

В общем, подпол лавки Саньтяго выглядел как лаборатория свихнувшегося некроманта.

И только одна вещь выбивалась из общего облика — здоровенный валун из зеленого нефрита.

— И всего-то надо было немного, кха-кха, подождать!

Муром же, мазнув взглядом по кутающемуся в рваный балахон некроманту, посмотрел на валун.

Его интуиция так и кричала о том, что все это ловушка, но… сам некромант отчего-то опасения не вызывал.

Даже боевые скелеты и то ощущались более опасными, чем разглагольствующий старик в драном балахоне.

А от валуна и вовсе веяло чем-то своим, чем-то родным…

— И теперь я одним махом прихлопну сразу двух бо…

— Добрыня? — Муром пропустил весь треп некроманта мимо ушей. — Добрыня, это ты⁈

— Не смей меня перебивать! — взвился некромант. — В моей власти уничтожить не только тебя, но и…

«Добрыня! — Муром сделал вид, что слушает пламенную речь решившего выговориться некроманта. — Брат, ты меня слышишь?»

«Муром? — гнома было едва слышно, будто он говорил из бункера или… из валуна! — Это ловушка! Лавка Саньтяго стоит на антимагических рунах! Они высасывают мою магию!»

«Оно и видно, Добрынь, — поморщился Муром. — Тебя ж едва слышно».

«Вложил всю силу в защитное плетение. Но мана подходит к концу, и как только источник иссякнет…»

«Не боись брат, — перебил Добрыню Муром, доставая из Инвентаря свою любимую палицу. — Я сейчас с ними разберусь!»

— … мое величие! И никто из жалких смертных… — упивающийся своей значимостью некромант споткнулся на полуслове и гневно закричал, указывая на Мурома пальцем. — А ну замри на месте!

«Стой, Муром! Главное, ни в коем случае…»

— Спокуха, брат! — Муром крутанул палицу в руках, бесстрашно бросаясь на столпившуюся перед некромантом нечисть. — Сейчас я объясню этим ублюдкам, как обижать моего друга!

«Стой, Муром! Нельзя…»

Добрыню было очень плохо слышно — раз, и у Мурома очень сильно чесались кулаки — два.

Отголоски похмелья, найденная прямо под носом сеть Скверны, и, как вишенка на торте, жалкий хлюпик в рваном балахоне, выдающий себя за некроманта…

Душа Мурома жаждала реванша, но ещё больше Илья хотел победить этот липкий страх, поселившийся в душе.

И все эти факторы и вылились в безрассудную атаку на некроманта и его слуг.

Боевые скелеты разлетались как глиняные черепки, костяные химеры сыпались с первого же удара, а рваный балахон некроманта вспыхнул от первого же удара.

Весь бой занял не больше пары минут, и как только ярость отступила, Муром обнаружил себя стоящим посреди пристани в окружении разбросанных по всюду костей.

И прямо перед ним лежал прах говорливого некроманта.

Вот только вместо приятного чувства победы Муром ощутил во рту горький привкус поражения.

Слишком уж легким вышел бой, слишком уж быстро пал этот хитроумный некромант…

А тут ещё и едва слышимые предупреждения Добрыни…

— Какого черта, — проворчал Муром, всем нутром ощущая себя… использованным. — Что за…

Весь этот бой был как будто срежессирован кем-то со стороны, и Муром вновь почувствовал, как его захлестывает липкий противный страх.

Страх совершенной ошибки.

— Добрыня-я-я!

Зарычав от бессильной ярости, он обрушил палицу на нефритовой валун, и защита Добрыни пошла трещинами.

— Что!

От второго удара трещины зазмеились по всему валуну. А гул от удара, казалось, передался всему окружающему миру.

— Здесь!

От третьего нефрит задрожал мелкой дрожью.

— Происходит!

От четвертого превратился в пыль, от которой тут же засвербело в носу.

— Кха-кха, Муром! — стоило нефритовой защите исчезнуть, как в клубах каменной пыли появился Добрыня. — Главное не убивай старика Саньтяго! Он одержим!

— Поздно, брат, — Муром подхватил изможденного друга и вынес его из нефритового облака, от которого рвало горло и так и хотелось выплюнуть на землю свои легкие. — Сам не понимаю, как это вышло. На меня нашло какое-то безумие…

— Плохо, Илюш, — выдавил из себя Добрыня, не переставая кашлять. — Это был, кха-кха, ключ!

Кашль Добрыни сливался с постепенно нарастающим гулом, который, как оказалось, был настоящим.

— Ключ к настоящему некроманту?

— Не только, — Добрыня горестно покачал головой. — Я поздно разобрался и мне не хватило сил тебя предупредить…

— Предупредить о чем, брат?

— Мы только что, своими руками, — в глазах Добрыни появились слезы, — помогли некроманту обратить тысячи разумных в его личную армию…

Добрыня посмотрел на Илью и, собрав оставшиеся силы, произнес, даже не пытаясь перекричать пробирающий до мурашек гул: