Три буквы на моем заборе. КВН

– Ну будь ты человеком, придумай что-нибудь. Спать очень хочется, а до ближайшего города 300 километров.

– Есть одна комната шесть квадратных метров. Но в ней ночуют девять мужиков. Устроит?

Леди соглашается на предложение деда и уходит в номер. Утро. Выходят трое парней. Один из них говорит:

– Три бутылочки «Горной».

Жадно выпивают воду. Уходят. Через 5 минут выходят трое мужиков, просят «Горную», пьют, уходят. Проходит еще 5 минут. Выходят три джентльмена, просят «Горную», пьют, уходят. Через 10 минут выходит вчерашняя леди. Еще обворожительнее, чем накануне. Просит чашечку кофе, пьет и уходит.

На черном фоне титры и голос Ефима Копеляна за кадром:

– Девять из десяти россиян предпочитают напитки «Денеб».

Сейчас я – официальный безработный. Моя трудовая книжка валяется где-то в серванте. Мне не нужно вставать рано утром и к девяти идти на работу. Мой бизнес – это корпоративы, банкеты, свадьбы и реклама. Иногда помогаю молодым КВНщикам ставить концертную программу для студенческой весны. Бывает, приглашают посидеть в жюри какого-нибудь конкурса.

Свадьбы и банкеты, честно говоря, не люблю. Народу много, суеты ненужной, речи, которые никто не слушает. Зато все хотят выпить персональную с Халилом. Я никогда не отказываюсь. Но водку аккуратно сливаю в специально приготовленную для такого случая тару. К корпоративным посиделкам, наоборот, отношусь очень серьезно, всегда к ним готовлюсь. Изучаю, с кем мне предстоит провести вечер, разучиваю новые сценарии и шутки, которые для меня или «под меня» пишут сценаристы.

Диброзавры.

О современном дагестанском КВНе говорить не хочу. Боюсь кого-нибудь обидеть. Будем считать, что Дагестан взял паузу перед новым большим взлетом. А почему бы и нет? В Ереване же рождаются новые великие команды каждые пять лет. Чем мы хуже?

…Новые мои публичные выступления связаны с группой «Диброзавры». Попал я в нее последним. Это было где-то в начале 2005 года. «Диброзавры» участвовали в рекламном концерте одного сотового оператора, а я этот концерт вел. Когда это мероприятие закончилось, мы встретились за кулисами. Честно говоря, кому принадлежит идея сделать из меня «звезду аварской эстрады», я уже не помню, но с тех пор я полноправный «диброзаврик». Конечно, этот проект на государственную премию не тянет. Но мы от общения друг с другом, от совместных репетиций и выступлений получаем удовольствие. Один сольник мы уже отработали, сейчас соберемся с силами и сделаем второй. Но самое интересное – это то, что наши записи гуляют по миру! Сам слышал. Еду как-то с русскоговорящим таксистом в Израиле, слышу: наша пародия на Тимура Темирова. Я этого водилу спрашиваю: «Кто это поет, земляк?». А он мне отвечает: «Это мои друзья, пятигорские армяне».

– Здравствуйте, господа, меня зовут Джеймс. Я ждал вас. А это тот самый замок привидений.

– А приведения точно будут?

– Ровно в 12 придет моя бывшая жена.

– А она давно умерла?

– Она живая, но я-то ведь уже год, как умер.

За последние пять лет меня дважды отправляли на тот свет. Я бы очень хотел посмотреть в глаза той самой «тете Халимат», которая по секрету распространяет такие истории о моей трагической кончине. И когда мне говорят, что эти байки добавляют мне популярности, я злюсь. Сильно. Потому что такая популярность мне не нужна. Не люблю я, когда моим родителям выражают соболезнования, пока я нахожусь на съемках в другом городе.

Это было осенью 2006 года. В автокатастрофе погиб Тамик. Тамерлан Мамедов. Удивительно порядочный для нашего времени человек. Большой талант, на котором во многом держалась группа «Кинса». Я в это время был в Азербайджане на съемках телевизионной программы, которую делали мои друзья из команды «Парни из Баку». Тамик был человеком солидных размеров, работал в милиции. Возможно, эти сходства со мной и породили слух о том, что я погиб в автокатастрофе. К тому же меня два месяца не было в городе. Мне позвонил Филя, спросил, как дела, и потребовал, чтобы я срочно сделал звонок домой. Я позвонил. Спрашиваю: «Что случилось?» Мама говорит: «Ничего, просто хотела слышать твой голос».

А в это время к нам домой толпами шли на соболезнования. И когда видели улыбающееся лицо отца (это было уже после моего звонка), не могли ничего понять. Звонили моим друзьям, соседям, родственникам. Через неделю этих виртуальных похорон пришлось опубликовать в газете большое объявление «Халил жив! Люди, прекратите безобразие!»