Три часа между рейсами [сборник рассказов]

— Если бы ты получил то, что тебе честно причитается за вчерашнее, ты сейчас лежал бы в больнице с тяжкими увечьями. И не вздумай уйти в загул! Вот тебе десятка, и это все, что ты получишь до конца недели.

— А что же будет с моей машиной?

— Да провались она в тартарары!

III

Крыса был самым отпетым головорезом в банде, которая устраивала всякие диверсии по указке некоего иностранного правительства, условно именуемого «нацистами». Его реплики в фильме были образцом выразительной лаконичности — Пэт и сам неоднократно сочинял такие: «Не гасите его, пока шеф не подвалит», «Пора делать ноги, братва», «Чувак, ты выйдешь отсюда только ногами вперед» и т. п. Пэту нравилась новая работа — большей частью состоявшая из бездельного ожидания, как это водится в кинопроизводстве, — и он уже подумывал о том, чтобы продолжить свою карьеру в том же духе. Жаль, что его участие в съемках было таким скоротечным.

Свою последнюю сцену он должен был сыграть на открытой площадке. Крысе предстояло погибнуть от преждевременного взрыва бомбы, которую он сам же пытался подложить. Пэт уже видел съемки подобных сцен и знал, что для него это не представляет ни малейшей опасности. Однако он слегка встревожился, когда к нему подошли реквизиторы и принялись замерять окружность его груди и талии.

— Хотите сделать мой манекен? — спросил Пэт.

— Не совсем, — ответил реквизитор. — Эта штуковина была подогнана под размеры Маккарти, и теперь надо проверить, сгодится ли она тебе.

— Ну и как, сгодится?

— В самый раз.

— А что за штуковина?

— Да так, для защиты.

Пэту стало не по себе.

— Защиты от чего? От взрыва?

— Да нет, взрыв-то будет фиктивный — используем съемку с наложением. А это для другого.

— Для какого еще другого? — не унимался Пэт. — Если мне нужна защита, я имею право знать от чего.

Меж тем у декораций, изображавших портовый пакгауз, выстраивалась целая батарея камер. Вдруг от возившейся там группы отделился Джордж Хиллиард, быстро подошел к Пэту и, приобняв за плечи, увлек его к гримерной палатке. Очутившись внутри, Хиллиард первым делом вручил Пэту фляжку.

— Хлебни-ка, старина, — сказал он.

Пэт отхлебнул за милую душу.

— Для этой сцены, Пэт, мы сделали специальный костюм, — сказал Хиллиард. — Я объясню, в чем суть, пока его на тебя надевают.

С Пэта сняли пиджак и жилет, приспустили брюки, и вскоре он уже был облачен в стальной панцирь, наподобие гипса сковавший тело от подмышек до паха.

— Это самая лучшая, самая крепкая сталь, Пэт, — заверил Хиллиард. — И на изгиб, и на разрыв ей равных нет. Сделано в Питтсбурге.

Внезапно Пэт начал вырываться из рук помощников, пытавшихся застегнуть его брюки поверх панциря и вновь облачить его в жилет и пиджак.

— Зачем это нужно? — кричал он, размахивая руками. — Скажите мне, зачем? В меня будут стрелять, да?

— Никакой стрельбы.

— Тогда что же? Я вам не каскадер какой-нибудь…

— Ты подписал контракт, как и Маккарти. И по контракту ты обязан выполнять все требования режиссера в пределах разумного. Это заверено нашими юристами.

— Что это будет?! — У Пэта вмиг пересохло во рту.

— Это будет машина.

— Вы хотите сбить меня машиной?

— Погоди, дай рассказать по порядку. Никто тебя сбивать не собирается. Машина проедет по тебе, и всего-то. Эта конструкция очень прочная, и ты…

— Ни за что! — завопил Пэт. — Ни за какие коврижки!

Он попытался сорвать с себя стальной корсет, но Джордж Хиллиард крепко ухватил его за руки:

— Пэт, ты уже чуть не погубил эту картину один раз и не пытайся сделать это снова. Будь же человеком.

— Именно им я и хочу остаться, а не кровавой лепешкой, какую вы сделали из бедняги-статиста в прошлом месяце!

Тут он осекся. За спиной Хиллиарда маячило знакомое лицо — зловещее и ненавистное лицо сборщика долгов из Североголливудской ссудно-кредитной компании. А на парковке неподалеку стоял его автомобиль, верный друг и преданный слуга, с 1934 года разделявший с ним все передряги и заменявший ему дом, когда не имелось иной крыши над головой.

— Одно из двух, — отчеканил Джордж Хиллиард. — Или ты выполняешь условия контракта, или мы вышвыриваем тебя отсюда окончательно и бесповоротно.

Сборщик долгов сделал еще один шаг в его сторону. Пэт повернулся к Хиллиарду.

— Мне бы занять… — начал он неуверенно, но затем голос его окреп. — То есть я хочу сегодня же получить авансом двадцать пять долларов.

— По рукам, — быстро согласился Хиллиард.

Пэт перевел взгляд на сборщика и, свирепея, произнес:

— Вы слышали? Вы сегодня получите деньги, но, если эта штуковина не выдержит, моя гибель будет на вашей совести!

Следующие несколько минут запомнились Пэту как сквозь сон. Последние инструкции Хиллиард давал уже по выходе из палатки. Пэт заляжет в неглубоком кювете, как бы собираясь поджечь бикфордов шнур, — и тут главный герой медленно проедет колесом машины по его туловищу. До Пэта смысл сказанного доходил едва-едва. Слишком уж отчетливо представлял он свои «послесъемочные останки», похожие на расколотое о стену яйцо.