Три, четыре, пять, я иду искать

Ну да, по сравнению с керосиновыми реактивными двигателями эти — шаг вперед. Но наши корабли летают в атмосфере, используя поле в режиме «дельфиньей кожи». Другими словами, захватывая полем огромные массы воздуха, и отбрасывая его в нужном направлении. Первые ракеты-керосинки тратили тридцать килограммов топлива на килограмм полезного груза на орбите. Мы выныриваем из атмосферы на второй космической, не израсходовав ни грамма рабочего тела. Но базы космических кораблей окружены тройным кольцом охраны. Быстрее долететь с Луны до Земли, чем пройти за проходную Плесецка или Мигалово. У американцев — то же самое, но с местным колоритом.

В смысле, людей не видишь, только глазки телекамер, сканеры сетчатки, отпечатков пальцев, голос с потолка, холодные лапы манипуляторов да коридор из металлических клетушек с выдвигающимися из стен толстенными металлическими дверьми. Сами корабли сразу после посадки заводят в бетонные катакомбы со стенами пятиметровой толщины.

Больше всего чужих технологий в «мячиках». Но работают «мячики» у чужих звезд. Когда-то давным-давно братья Стругацкие написали книгу.

«Пикник на обочине». О мимолетном контакте двух цивилизаций. Там проникновение чужих технологий в жизнь шло быстрее. У нас же — «человечество будет разделено на две неравные части» — тоже фраза из них. Земное человечество живет по-старому, космическое все активнее использует в быту подарки сверху. Такие дела…

Выхожу из душа и задумчиво смотрю на ведро с тряпкой за прозрачной створкой шкафчика. Кто-то размышлял о высоких технологиях…

«Паганель» когда-то был зародышем орбитальной станции Марса.

Центробежка создавала слабенькую силу тяжести, чтоб вещи не разлетались.

Постепенно орбитальная разрасталась. В ход шло все — списанные корабли и буксиры, пустые контейнеры и цистерны. Любая железяка находила здесь свое место. Другой настолько уродливой конструкции нет во всей системе.

Почему-то местные этим гордятся.

Сейчас вращение орбитальной остановлено, техники вырезают из нее «Паганель». Это сложно. Какие-то отсеки приходится вырезать и отводить в сторону, какие-то разгерметизировать. Кого-то из жильцов уплотнить, кого-то лишать рабочего помещения. То и дело звучит сирена вакуум-тревоги…

В общем, недовольных полно, и даже в туалет народ ходит в гермокостюмах.

Удивительно, но заявление, что я привез пятьдесят ТЖМ-ов (типовых жилых модулей) не улучшает настроение. Умники тут же начинают считать жилой объем «Паганеля» и жилых модулей. У модулей объем больше… Все равно не то! «Паганель» лучше.

Наконец, «Паганель» отделяют от конструкции и отводят в сторону.

А я начинаю сомневаться в целесообразности затеи. К корпусу приварено и привинчено множество угловатых кронштейнов. В толстых броневых плитах прорезаны люки. И не все даже герметизированы. Слезно прошу монтажников герметизировать корпус. Делюсь индийским чаем, консервированными ананасами из НЗ и мешком собранной в агрегатном отсеке смазки. Меня ругают за то, что хотел ее за борт выбросить. На «Прометей» поднимается бригада старателей, вооруженная скребками и столовыми ложками. Оказывается, смазка здесь в цене. Местные умельцы во что-то ее перерабатывают.

«Паганель» герметизируют и наддувают воздухом.

Пора собираться в обратный путь. Буксир упирается носом в «Паганель» и притягивается множеством стальных тросов. Крепление полужесткое, корабли слегка покачиваются друг относительно друга, поэтому маневры придется делать на минимальных ускорениях. Но жить можно…

Пора домой. И так опоздал на двое суток с прибытием, да на три недели с отправлением. Правда, с отправлением — по вине монтажников.

Но за счет скорости отыграть смогу только неделю. Прощай, премия за экономию рабочего тела. Заводчане ругаться будут…

А от Ларисы ни одного письма.

Протягиваю между кораблями гофрированный герморукав и тяжелые — с руку толщиной — кабели энергопитания. Всю обратную дорогу буду обживать корабль. Может, рано, ведь предстоит полная перепланировка. Но не могу удержаться — это МОЯ машина. Отныне наши жизни связаны.

Трюмы корабля разделены переборками на каюты курсантов. На сто мальчишек в среднем приходятся две девчонки. Из тех, которые ошибки природы. Тайсона во втором раунде уложат, невинно похлопают глазками и скажут: «А он первый начал!» В общем, в каютах полно наскальной живописи самого разного качества. Гениальные петроглифы фотографирую или отклеиваю от стенки для своего музея, если их можно отделить от стенки. Ибо настоящее искусство всегда прекрасно! Один рисунок — вылитая Лариса. Повешу у себя в рубке.

Живопись среднего качества оставляю заводским монтажникам, посредственность безжалостно уничтожаю. Ибо нефиг! Мой корабль — не выставка порнографии.

Рубка «Паганеля» в отличном состоянии. Лучше, чем в отличном.