Три `Д` для миллиардера. Свадебный салон

Неудивительно. После того, как охранник Тагаева подстриг их «точно, как Артура», только такой слепой как Тагаев не увидел бы их сходства. Внезапно я осознаю, что сейчас Аврора видит перед собой собственного сына, только еще и в задвоенном варианте.

Интересно, она что-то чувствует? Не всегда же она была такой стервой.

Пытаюсь представить Аврору молодой, счастливой, влюбленной, с маленьким Тагаевым на руках, но тут воображение меня подводит. Ничего не получается. Может, мешает оригинал? Хотя что-то похожее на сожаление мелькает в льдистых глазах, и это она еще не видела…

— Даня, Давид, вы здесь? А Артур где? — в беседку заглядывает Дианка и замолкает, увидев толпу взрослых.

— Это мама Артура! — свистящим шепотом сообщает ей Данил, и Ди с интересом разглядывает Аврору.

Хоть я стараюсь воспитывать своих детей одинаково, у Дианки воспитываться получается лучше всех. И в отличие от братьев, ей не надо напоминать, когда следует поздороваться. Она подходит к Авроре, которая следит за ней с совершенно круглыми глазами, и говорит с серьезным видом:

— Здравствуйте! Вы знаете, у вас такой хороший сын! Нам он очень нравится!

Артур и Ариана громко смеются, а вот нам с Авророй не до смеха. Я привычно впиваюсь ногтями в ладони, а Аврору, кажется, сейчас хватит апоплексический удар.

Еще немного, и она начнет мычать и тыкать в Дианку пальцем, поэтому я милостиво избавляю будущую свекровь Ри от подобных действий.

— Это моя дочь Диана, — говорю, высверливая взглядом в Авроре сквозные отверстия. Та оглядывается на сына и беспомощно переспрашивает почему-то его, а не меня.

— Кто? Кто эта девочка?

— Наша сестра, — отвечает вместо Тагаева Данил, а Давид просто смотрит на Аврору, и в его взгляде ясно читается сожаление по непроходимой бестолковости некоторых взрослых.

— Так значит вы… — Аврора все же не выдерживает и тычет пальцем сначала в Давида, потом в Данила, а потом снова переводит взгляд на Дианку. — Вы… Сколько вас?

— Их трое, мама, — с улыбкой отвечает Тагаев матери. — Дианка самая старшая.

— Мы тройня, — поправляет его Ди, как и положено старшей сестре.

Аврора задыхается и начинает сползать вниз, закатив глаза, но Артур вовремя подхватывает ее под руки и усаживает на диван.

— Сегодня очень душно, — замечаю я, изо всех сил стараясь изобразить сострадание, но подозреваю, получается плохо.

Хорошо хоть, на меня особо никто не обращает внимания, все суетятся возле Авроры. Ее поливают водой, обмахивают большим веером, и наконец приводят в чувство.

— Да, парит, — соглашается она, усаживаясь прямо. — Наверное, будет дождь.

Я бы восхитилась ее самообладанием, но мне некогда. Следует заняться ближайшим будущим, в котором появились некоторые проблески.

— Я правильно понимаю, что наше заточение подошло к концу? — спрашиваю у Тагаева, который вмиг делается мрачным. — Я могу улететь на гидроплане?

— Нет, не можете, — качает тот головой.

— Почему это?

— Там мало места. Вы все не поместитесь.

Тагаев злится, но меня это мало волнует. На помощь приходит Ри, которая горячо поддерживает мое желание вернуться на «большую землю». Их спор перебивает окончательно пришедшая в себя Аврора.

— Со мной никто не полетит, мы действительно все не поместимся. Но я могу прислать за вами катер. А сейчас вы не могли бы нас оставить, милая? — она поворачивается к Ариане. — Я готовлю вам с Артуром на свадьбу сюрприз и хотела бы обсудить, как это лучше сделать. Вы ведь не против, Настя?

Теперь она смотрит на меня. Ри с готовностью вскакивает, чтобы оставить нас вдвоем. В это время Тагаев вскидывает голову, упирается в меня изумленным взглядом и повторяет за матерью беззвучно, одними губами:

— Настя?

* * *

Мы остаемся одни. Ри с благодарностью улыбается Авроре, дети тянут Артура за руки, а он хоть и поддается, но при этом одаривает меня тяжелым мрачным взглядом. Даже оглядывается несколько раз. Но мне не до Тагаева, я внутренне сжимаюсь, готовясь к поединку с его матерью.

Она уже полностью овладела собой и стоит напротив такая же прямая и надменная, как стояла пять лет назад в роскошном холле огромного дома Тагаевых.

Странное дело, я совсем не помню ни холл, ни дом. Помню свое общее впечатление, помню ощущения, вызванные ими. Но какого цвета там были стены, мебель, какой был потолок — не помню. Зато лестницу помню, на которой стоял Тагаев…

— Ничего не хочешь сказать? — щурится Аврора, и мне становится смешно.

Все-таки, какая же она предсказуемая! Кто бы сомневался, что она начнет с нападения?

Пожимаю плечами, не потрудившись озвучить ответ. Нет, не хочу.

— Захотела меня обмануть? — ее глаза становятся узкими как щелки. Снова пожимаю плечами.

— Всего лишь выполнила условия сделки. Вы не желали, чтобы мои дети присутствовали в вашей жизни и в жизни вашего сына, и заплатили за это. Их в ней нет. И не будет. А убивать своих детей по-настоящему у меня не было и в мыслях.

Тагаеву передергивает.

— Как ты смеешь врать, нахалка? Ты прислала мне поддельные медицинские заключения о том, что избавилась от беременности! Михаил проверял, эти записи проходили по базе больницы.