Три данжа

Сфера молчания, очень редкая. Легенда гласит, что однажды великий некромант Мустарид отдыхал в своем саду после того, как создал из душ смертных пять новых призраков. Но стоны и крики новых созданных им бессмертных мешали ему. Приказал он им замолкнуть, но в своей дерзости, не ведая, как тяжела длань их создателя, не покорились они. Хорошо же, – молвил тогда Мустарид, – да замолкните Вы тогда навеки. Изготовил он сферу молчания и бросил в сторону досаждавших ему шумом дерзких призраков. Свойства: Мертвые не смеют нарушить тишину. Нельзя потерять.

Кинжал охотника. Редкий. Урон 35-60. Плюс два к ловкости, плюс один к силе, шанс критического урона – 10 процентов.

Сапфир, 7,2 карат.

Копье охотника. Редкое. Урон 65-90. Плюс два к силе, плюс один к ловкости, плюс один к удаче.

Алмаз, 2,1 карат.

Дубина миротворца. Редкая. Урон 60-85. Плюс два к силе, плюс два к ловкости.

Меч пехотинца. Редкий. Урон 50-70. Плюс два к ловкости, плюс два к силе, плюс десять к шансу критического удара.

Ну что же, прокачал два навыка, один из них даже на две ступени, создал новых эликсиров на несколько золотых, да крот натаскал минимум на несколько сотен артефактов. А что касается этой загадочной сферы молчания, то может и на тысячи, вещь то очень редкая. Главное, чтобы можно было сбыть хоть кому. Это таки не кинжал или меч, которые всегда востребованы, а какая-то непонятная хрень с узким назначением. Конечно, продавать ничего из найденного в этом населенном пункте я не собирался, методы крота были очень подозрительными, если не сказать больше.

Глава десятая

Переполох на кладбище

Спал я как младенец, с чувством выполненного долга. Проснувшись, чтобы не пропадала зря мана, решил проверить мое предположение, что артефакты без названия будут самыми простыми. Заказал кроту из немногих оставшихся вчерашних артефактов, доступных к извлечению, панцирь. Через четыре минуты он бахнулся на пол комнаты, и посмотрел описание:

Панцирь. Необычный. Плюс два к силе.

Да, похоже, все верно. И красная ему цена 20 золотых. Не стоит тратить время, разве что совсем ману девать некуда.

На завтраке я обратил внимание, что таверна совсем опустела. Собственно, я был единственным гостем.

– Что-то случилось, куда все подевались-то? – спросил я служанку, энергично вонзая зубы в сочный кусок яблочного пирога.

– Ой, да! – всплеснула тонкими красивыми руками та, – беда то какая! На кладбище нашем ночью что-то стряслось, что растревожило души покойных. А кладбище то в черте города. И вот стонут они так душераздирающе, что мочи нету, в половине города никто ночью не спал. Мы-то у самых ворот, а кто ближе к центру, так ужас как слышно. Вот все там и собрались, кто любопытничает, а кто думает, как помочь городу.

Я закашлялся, кусок пирога попал не в то горло. Ну надо же такие вещи под руку говорить! Что-то возникли у меня вполне определенные мысли по поводу полученной вечером сферы подавления.

Быстро доев, я отправился в ту сторону, в которой, по словам девчонки, находилось кладбище. Уже через сотню метров мне больше не нужно было гадать, в правильном ли направлении я двигаюсь – все более громко и громко стали слышны раздирающие душу стоны, на редкость неприятно воздействующие на психику. У кладбища столпилось несколько сотен жителей и все игроки, что вчера были в таверне. Само кладбище было в полном порядке, могилки, надгробия, даже несколько склепов. Но ошибиться в том, что именно оно было источником этих депрессивных звуков, было невозможно.