Три дара погибшего королевства

В данный момент она ожидала увидеть то, что осознала во сне много лет назад и хотела довести дело до конца. Голос гравитатора дремлет среди звёзд и он уже недалеко. Лишь некоторое время назад она поняла всю значимость её важного теперь дела и риски, связанные с ним. Словно это уже происходило в ином мире или похожем на сон реальности, которая осталась где-то в недостижимой вселенной. Это мог понять лишь твийдор, способный возродиться снова в своём теле и оттянуть старую жизнь ещё на годы вперёд, вечно ожидая смерть. Тогда жизнь её продлилась лишь на миг до очередной неизвестности и оборвалась внезапно. В этот раз у неё оказалась задача важнее, чем её предсказание. Если замысел удастся, то ей башня с лучами синего света вообще не понадобиться. Скоро весь мир измениться.

Карета двигалась по пескам нерасчищенной дороги. Коричневые домики из железа внутри в качестве каркаса и прессованного песка стояли по обе стороны дороги и становились всё безобразнее, а из тёмных окон смотрели голодные глаза, прячась от света и блуждающих охотников. И в этих местах растили детей, становились люди кем-то и никакой родной человек не мог совершить убийство. Что касается этой вражды и самоуничтожения, то твийдор понимала, что все гравитаторы теперь обречены. Он-то знает, где гитор и как он выглядит. Гравитатор мог лишь ощущать его, а те, что стали простыми и пустыми людьми, вообще ничего не знают о подобных вещах. Убийство недопустимо и пожтому все гравитаторы обитают на задворках, не смея приближаться к чистым и совершенным гравитаторам, чтобы им не навредить.

Принцесса ощущала их разумы и мысли, поэтому никто не сможет подобраться к ней со спины и напасть с ножом в руке. Страх правил этим миром и на расстоянии в 500 километров до замка принцессе не просто угрожала опасность. Любое существо могло напасть на неё и уничтожить, лишь бы найти еду и воду. Конечно, этого с ней небыло и брать с неё тоже нечего. Все ценности твийдора в ней самой и нигде больше. Только жалость принцессы и её желание помочь людям найти общие черты не делало её совершенной убийцей. Иначе она могла с лёгкостью устроить войну между кварталами и перебить их всех, лишь бы избавить от страданий. Она выше была этих низких мыслей и никто не мог быть рядом с нею. С ней лишь смерть.

Эта окраина, которую достигла карета и люди в полуразрушенных домах оказываются на самом краю не только города, но и подсознания, где нет мечты, надежды и возможности начать новую жизнь. Этим местом правит сила безжалостного хищника и голодная смерть. Словно мир выстроился в точную картину и превратился в две шкалы. Одна показывала набор одних графиков в центре города и их падение к окраине, а вторая шкафа показывала иные, что наоборот рости от центра к окраине. Словно город и жители — это плесень на теле планеты, где есть центральная гора сердцевины и её окрестности, окрашенные в иные цвета. Если так, то люди и вправду похожи на плесень планеты, живущие в геометрическом образе из дисков в большом круге. За пределами круга живут те, кто не выдержал такой жизни, став сильнейшим и не решив при этом возвращаться назад. Споры заразы распространялись по окрестным землям и занимали новые территории, пока не сталкивались с препятствием. Какой только вид микроорганизмов позаимствовал такую модель, так и останется неизвестным. В любом случае, пока люди имеют идеальную модель человеческого подсознания и все силы и слабости их равномерно сосредоточены в разных районах города, они составляют определённые слои общества и образы мышления человека, определяющие свойства их мозга в пространстве и времени.

Пока никто не совершил нападения на карету и принцесса вела своего кучера вперёд до самого конца поездки. Этот конец скоро и после ожидания твийдор предсказывает начала нового момента в истории Абогена. Сам кучер был одет в лёгкий скафандр с пластинами, образовавшие лёгкие доспехи. Он оказался в трансе и не понимал, что делает. Зато принцесса защищала и его, не давая местным напасть на них. Ей не очень хотелось вести ещё коней, проникая в их головы и направляя карету без кучера.

Как только граница была пройдена и карета выехала на пески пустыни, где уже не было никаких строений и растений у стен осыпающихся домов, кучер остановил лошадей и дверь кареты открылась.