Три девицы под окном...

— Эх, Матренушка, — покачал головой Салтан, — одни полеты у тебя в голове. Умом бабка тронулась, неужто не видишь?

Лебедушка охнула, всплеснула руками, и на глазах у нее выступили слезы:

— Вот бедолажка…

Старуха, глянув на царицу, зашмыгала носом, как малое дитя, и громко разревелась. Просто так, за компанию.

— Надобно срочно вести ее во дворец, — засуетилась царица. — Добрынюшка, тебе поручаю цареву тещу.

Богатырь с тоской глянул на свернутые крылья (уж больно ему хотелось увидеть их в действии), но ослушаться не посмел. Подхватив Бабариху под мышки, он поволок ее в сторону дворца, попутно пытаясь утешить:

— Ну, будет тебе, бабка, плакать. Жалко дочку твою, безвременно в скатерке растаявшую, ну так всё одно — от ентих девок одна морока.

Забегая вперед, скажем, что во дворце Бабариха не прижилась: целыми днями бродила она по базару, тихонько наигрывая на гусельках и рассказывая зевакам удивительные истории. Верная своему слову, Лебедушка наряжала ее в шелка и бархат, да только честолюбивой бабке было на это уже наплевать. Среди благодарных слушателей выделялась своим постоянством рыженькая девчушечка с мечтательными глазами. Взяв на себя роль добровольной опекунши, она не отходила от Бабарихи ни на шаг, и даже подсказывала ей текст любимых сказок, в случае если на старушку находило затмение. Кто бы мог подумать, что ее прапра… внучка станет любимой нянюшкой Пушкина?

Спровадив Бабариху во дворец, Лебедь решительным шагом двинулась вдоль опушки. Схватив сверток с флайпланером, Афоня преданно помчался за ней. Салтан нехотя поднялся с пенечка и тоже поплелся следом. Иван же немного отстал от компании, чтобы перекинуться парой слов с друзьями:

— Спасибо, ребята, вы вовремя подоспели.

— Да уж, пришлось нам покрутиться, когда твое сообщение приняли. Хорошо хоть, «Хамелеошу» успели найти да со дна поднять. Егор твой молодец, очень помог с ремонтом. А бандероль с флайпланером лишь в последний момент получили, никак не могли добиться от Центра разрешения на не соответствующий техническим возможностям эпохи подарок, — проворчал Олег. — С петардами ты здорово придумал! А мы всё понять не могли, что за фейерверк тут затевается.

— Сонька уже наверняка в руках полиции, — заметил Аркадий. — Ты, Иван, молодец.

— Нет, ну каково! — не унимался Олег. — Двое из скатерки. Хоть бы предупредил нас заранее, а то вылезаем из корзины и стоим, как два дурака.

— Не обижайтесь, я даже то короткое сообщение с трудом смог передать, а уж на объяснения просто не было времени. Спасибо, что доверились мне. — Иван с благодарностью посмотрел на друзей. — Ладно, побегу вперед, а то еще заподозрит царица что-нибудь неладное. А вы догоняйте.

Иван нагнал Лебедь, собираясь начать инструктаж, но царица, сделав несколько шагов, внезапно остановилась.

Со стороны городских ворот им наперерез двигалась странная процессия. Группа девиц с распушенными волосами и неестественно искаженными лицами кривлялась и вопила, громко вскрикивая и заливаясь в причитаниях. Следом двое дюжих молодцов несли на вытянутых руках длинный деревянный футляр. Замыкали шествие скорбные бояре с зажженными свечами, а также толпа любопытствующих и сочувствующих. Птенчиков разглядел пожилого священника, бормочущего молитвы с весьма недовольным видом.

От толпы отделился Салтанов дворецкий и быстро засеменил навстречу Государю.

— Что это тут у вас? — озадаченно поинтересовался Салтан, разглядывая странный футляр.

— Так, царь-батюшка, огрызки! То есть, я хотел сказать, объедки… — дворецкий совсем смутился.

— Останки, болван! — пришла на помощь сообразительная Лебедушка.

— Так точно, останки, — с облегчением вздохнул дворецкий. — Свояченицу твою хоронить несем, змеем проглоченную.

— А что ж, гроба приличного сколотить не могли?! — взревел государь, оскорбившись за усопшую родственницу.

— Дык ты же сам указал: по размеру… — Олег тихонько подошел к Птенчикову:

— Слушай, что здесь происходит?

— Похороны Сонькиного парика. Не бери в голову, — отозвался детектив.

Плакальщицы снова взвыли дурными голосами, и скорбная процессия продолжила путь.

— Ну, государыня, — вернулся к прежней теме Птенчиков, — предлагаю для начала обсудить основы аэродинамики…

Однако царица его не слушала. Напуганная и дрожащая, стояла она посреди зеленой лужайки с отсутствующим взглядом, будто стукнул ее кто пыльным мешком из-за угла.

— Матрешенька, ты чего это? — забеспокоился Салтан.

— Я никуда не полечу, — едва слышно пролепетала Лебедь. — Вдруг меня снесет в сторону моря, и рухну я в воду, как те злополучные колдуны?

— Не беда, выудим, — пообещал самоуверенный Афоня.

— Так меня же змей сожрет, чудо морское! Будете потом косу мою хоронить… — забилась в истерике царица.

— Может, и не сожрет еще, — неуверенно предположил Салтан. Лебедь зашлась пуще прежнего.

— А ну-ка, братцы, не в службу, а в дружбу! — обратился Птенчиков к Олегу с Аркадием. — Разобрались бы вы с этим змеем. Сколько он будет жизнь людям портить?

— Издеваешься, да? — уточнил Аркадий. — Какого еще змея ты собрался нам подсунуть?