Три дьявола для наследницы

Стук раздался вновь, и следователь нахмурился еще сильнее. Во-первых, потому, что услышал этот отвратительный грохот, а во-вторых, потому, что в очередной раз забыл обо всем на свете, представляя улыбку Матильды…

Чеканным шагом за пару секунд он преодолел расстояние до двери и резко открыл.

На пороге оказался гонец из участка, и, глядя в нахмуренное лицо главного следователя, он тут же сжался.

Рейялар стиснул челюсти. Эти люди были такими пугливыми! Ему постоянно приходилось держать свою натуру в рамках, в тисках правил и приличий. Для горячей крови василиска это было крайне неприятно.

Впрочем, он не стал бы правой рукой Таредина Пятого, если бы за годы службы в человеческом королевстве не привык держать себя в руках.

Однако даже несмотря на это он умудрился приобрести славу вспыльчивого и опасного колдуна.

И как эти людишки почувствовали бы себя, оказавшись в сердце Кровавых гор, среди десятков таких, как он, но не сдерживающих себя василисков?..

Впрочем, это опять пустые размышления.

— Что случилось? — спросил он жестко, но спокойно.

— У меня срочное сообщение, лорд Фаррис, — промямлил молодой парень, и, к чести его сказать, голос почти не дрожал.

— Я слушаю.

— Одна из жертв Холодного мясника очнулась.

“Холодный мясник” – так они прозвали таинственного убийцу, орудующего сейчас в Унтаре. Убийцу, который, впрочем, как ни странно, пока никого не убил. Его взрывная магия действовала очень странным образом, погружая жертв в нечто наподобие летаргического сна, от которого невозможно было пробудиться.

Зачем это делалось и с какой целью, Рейялар пока так и не смог понять.

— Кто именно? — спросил он быстро, уже накидывая на плечи черный плащ с фиолетовым отливом.

— Наила Денье, молочница с Рябиновой аллеи.

Рейялар не сказал больше ни слова. Он уже был на пути в участок.

Надо признать, что в первый момент, когда лорд Рейялар Фаррис увидел входящую в его кабинет молочницу, у него появилась надежда.

К его стыду — не на благополучное разрешение расследования, а на то, что девушка ему понравится так же, как и Матильда.

В таком случае можно было бы вздохнуть с облегчением и просто признать, что вот такие у него теперь вкусы! Весьма специфичные...

А после списать их на тяжелое детство, давление родных, сложную службу при дворе и в заключение — на еще нечто столь же бредовое. Мол, ну нравятся ему малообеспеченные сиротки человеческой крови, что ж теперь?

Но, к сожалению… его оставил равнодушным вид стреляющей глазками и отчаянно краснеющей девицы, которая то и дело поправляла ворот платья, что мало скрывал декольте. Рей даже внимательно осмотрел то самое декольте, которое столь выразительно от него “прятали”, что грех было не глянуть. Молочно-сливочный бюст колыхался, и, судя по залипшему там взглядом служащему, что привел девушку, колыхался крайне завлекательно!

Лорд Фаррис посмотрел еще раз на девушку, которая с откровенным восторгом на него пялилась, а после строго зыркнул на подчиненного.

— Папку, — сухим, жестким тоном сказал Рейялар.

Молочница вскинулась, и грудь вновь пришла в движение.

— Что? — Парень явно пытался выудить взор из декольте, но терпел фиаско.

— Папку с документами, касающимися дела и осмотра госпожи… — Он замер, так как, к сожалению, не помнил поименно всех жертв.

— Наила, — расплылась в кокетливой улыбке девушка и подалась вперед, кладя локти на стол. И не только локти. Вот просто-таки не оставляла шанса заглянуть в глаза и впечатлиться глубиной души!

— Прекрасно, — кивнул василиск и принял тонкую папку из рук отчаянно покрасневшего сержантика. — Вы свободны.

— Но… — Он покосился на девицу и снова покраснел.

Но молочница была не промах и, кажется, решила, что ловить тут лучше всего одну-единственную рыбку — такую здоровенную и красноволосую. Потому повторила за василиском:

— Свободен ты, паренек, свободен. Али глуховат? Так надо к лекарю, токмо поторопись.

Простонародный говор скользнул по чувствительному слуху лорда Фарриса, а также по его не менее чувствительным манерам и вбитым в подкорку правилам этикета.

Вот странно, Матильда тоже не являлась образцовой с точки зрения поведения и речи, но его это совершенно не коробило. Ну, почти.

Обиженно глянув на ветреную прелестницу, парень вышел из кабинета.

Прелестница мигом выпрямилась, перестав раскладывать свои верхние достоинства на столе, как на прилавке, и, с наигранной скромностью опустив взор, пролепетала:

— Так у вас есть вопросы? Я все обязательно расскажу, хотя, конечно, уже сказала, так как меня спрашивали раньше. И, лорд… лорд?

— Фаррис.

— О, лорд Фаррис, — она протянула его титул так, словно губами обласкала, но это не вызвало ровным счетом никаких эмоций, кроме жалости и легкой брезгливости. Это насколько девицу припереть должно было недовольством собственной жизнью, если она первого же мимопроходящего лорда как свой шанс воспринимает?

— Итак, приступим к делу. — Рейялар дернул за тесемки, распутывая узел и раскрывая папку с делом.