Три дня без любви

А если она совсем не вернется? Недавно в криминальной хронике рассказывали, что за год в Питере пропадает без вести около десяти тысяч человек. Многих так и не находят. Десять тысяч… Вдруг ее тоже не найдут? Как же он без Лерки?… Что делать-то будет?

Он боялся даже представить…

Она вернулась через час. Вадик, хоть и не увидел ее во дворе, но, услышав стук каблучков на лестничной площадке, бросился к двери.

Лерка походила на привидение без мотора. Волосы, аккуратно уложенные утром, растрепались, лицо по цвету напоминало папиросную бумагу. Свежая ссадина украшала подбородок.

— Лер… Что случилось? Где? Где ты была? Я тут весь… Переволновался.

— Раньше надо было волноваться, — буркнула жена, скинула туфли и прошла в ванную, закрывшись на защелку.

Вадик постучал в дверь, но без результата. Так и простоял, словно школьник, выгнанный из класса за плохое поведение.

Наконец минут через пятнадцать Лерка вышла. В ночной рубашке, держа в руках вещи.

— Лер… Ты можешь объяснить?

— Если тебя так волнует, меня ограбили и выкинули из машины, — довольно трезвым и холодным голосом ответила она, — домой я дошла пешком. Спокойной ночи.

Она бросила вещи на стул и легла на разобранную кровать. Лицом к стенке.

Растерявшийся супруг поднял ее жилетку, упавшую со стула. Она была совсем не бордовой. А темно-синей.

* * *

Все счастливые люди, побывавшие в глубоком нокауте, выходят из него одинаково хорошо, каждый несчастный — по-своему.

Вадик относился ко второй категории. В текущем квартале он не мог назвать себя счастливым человеком.

Организм восстанавливался в обратном порядке. Сначала возродился слух, уловивший женский смех. Потом он почувствовал дуновение свежего ветра отку-да-то сбоку и резкий аромат туалетной воды малоизвестной марки. И наконец, вернулось зрение.

Примерно в полуметре от своего лица он разглядел сероватую поверхность с грязными отпечатками женской обуви. Кажется, босоножек тридцать пятого размера. Сама поверхность была велюровой. Скосив глаза, Вадик понял, что это потолок автомашины. Автомашина быстро двигалась. Ветер врывался в открытое окно, за которым мелькали дома и звезды на темном небе.

— Все нормально, девчонки! Ну, с кем не бывает? Это все из-за контузии. Под Очко-Ютром растяжку зацепил. Если б не броник… Но голову зацепило. Но вы не переживайте, через полчаса будет как огурец. Отвечаю!.. Просто алкоголь не очень хорошо переносит.

— Ой, а у меня брат тоже, когда напьется, сразу с балкона прыгнуть хочет. И тоже на войне был.

— Синдром называется. Война — это ж вам не дискотека.

— Он, кажется, глаза открыл.

— Я ж говорю, сейчас оклемается. Просыпайся, братишка!

За рулем сидел Никита. В камуфляже. Рядом, закинув ноги на торпеду, курила беленькая. Сам же Вадик полулежал на заднем сиденье «опеля», прислонившись к чьему-то теплому плечу. По реплике о глазах он понял, что плечо женское. Но ему было все равно.

Он потерял ее… По собственной дурости. Словно сам посадил ее в тачку к частнику и захлопнул дверь… Не сев следом.

— Девчонки, а вот еще анекдот! Ничего, если с матом?

— Конечно ничего!

— Долгими зимними вечерами в Шушенском Ленин и Крупская любили музицировать. Владимир Ильич садился к роялю, а Надежда Константиновна пела…

Вадик не стал дослушивать. Он знал этот бородатый анекдот. Поэтому снова вырубился.

* * *

На фотографию падал луч света от уличного фонаря. На снимке рядом с Леркой стоял какой-то мен. Нагло лыбился и обнимал ее за талию. И она не возражала. За их спинами синело море, а у ног прилегла собака. Очень знакомый пейзаж. Блин, это же Сан-Бенедетто! Италия! Конечно! И собака знакомая. Один раз угостили ресторанной колбасой, так она до самого отъезда за ними таскалась.

Стоп, так это же он сам! Только с длинными волосами! Он и Лерка. Точно такая же фотка хранилась в их семейном альбоме. И еще одну они подарили теще с тестем. А те поставили ее на подоконник в комнату, где до ипотеки жили супруги.

Третьей фотографии не было, это точно. Но тогда откуда она здесь?

А где здесь?

Вадик лежал то ли на диване, то ли на тахте. Напротив прямоугольник окна. Повел левой рукой и уткнулся в стену. Почему-то он решил, что сзади, за тахтой, находится торшер, и если дотянуться…

Мышечная память не подвела. Дотянулся, нащупал веревочку-выключатель и дернул.

Это была их с Леркой комната. Где они провели первую брачную ночь и несколько доипотечных лет. Комната в квартире дорогого тестя Ивана Сергеевича. Вадик возлежал на диване, который они вернули ее родителям после того, как купили кровать в новую квартиру. Знакомый неуклюжий шкаф, спроектированный на оборонном заводе, тумбочка с облезлой полировкой, устав внутренней службы на стене… Искусственная новогодняя елка. Тесть сначала купил, а потом узнал, что она неразборная… Фуражка на оленьих рогах… Никаких сомнений!

Как он здесь оказался? Что вообще, черт возьми, происходит? Почему так болят челюсть и бок?

Вадик попытался подняться, но вместо этого свалился на старый добрый палас, кишащий сапрофита-ми. Дополз до двери и поскребся в нее, словно кот лапой.