Три дня без любви (сборник)

– Ну вы даете! А как же? – ответил за двоих Никита. – Только разве ж это люди? Помню, приказали нам деревню зачистить. Мы пошли, вежливо так, без претензий, без понтов. Стучимся, извиняемся, спрашиваем у хозяев документы, нет ли посторонних в хате? Нет ли вообще каких пожеланий к властям? «Мир вашему дому» говорим обязательно. А они в спину огонь из подвала. Раз, другой… Надоело это нам. Обидно. Вернулись на базу да из минометов за полчаса всех и зачистили. Качественно и быстро. И после только так и зачищали. Вон братуха деревень пять обработал.

Никита похлопал Вадика по плечу. Тот стукнул его по ноге, мол, кончай гнать. Действительно, кто знает, что это за подруги? Завтра донесут, и приедут за друзьями из военной прокуратуры. Полковнику Буданову девять лет за одну чеченку дали, а тут пять деревень…

Ой, это ж лажа все… Но как живая. Аж сам поверил!

– Девчонки, а звать-то вас как? – задал вопрос Никита, хотя это не имело никакого значения.

Они представились. Именами, которые Вадик забыл ровно через секунду. Он вообще плохо запоминал имена.

– А я Евпатий, – гордо распрямил плечи Никитушка, – забытое такое русское имя. Но вы можете звать меня просто Евпатий Эммануилович, ха-ха-ха…

– А тебя как зовут? – Беленькая положила руку на капитанский погон Вадика.

– Я… Вадим…

– Какое сексуальное имя.

Ничего сексуального в своем имени Вадик не находил, но возражать не стал. Чтобы поддержать разговор, спросил, чем девушки занимаются. Беленькая что-то начала рассказывать про Мариинский театр, но ему захотелось в туалет, и он не дослушал, без сомнения, интересный рассказ.

В туалете, когда он мыл руки, к нему пристал сильно поддатый трудящийся сорока с небольшим лет. С сероватым лицом и коротким седым «ежиком» на голове. Не очень подходящий возраст для похода в подобные заведения. Основная масса отдыхающих была до тридцати. Он назвался Пашей и заявил, что тоже проливал кровь на чеченских фронтах. После чего принялся задавать не очень удобные вопросы о буднях Российской Армии. Типа, где базировались, кто командир полка, в каких операциях бились?

Вадик добрым словом помянул капитана Евпатия Эммануиловича. Но отступать было некуда. Приходилось выкручиваться, дабы не заработать в морду. У этой публики от любви до ненависти четверть пьяного шага.

– В Дуба-Юрте базировались. Петров у нас командир полка. Полковник Петров.

– Блин, не Андрюха, часом?!

– Да, Андрей.

Лучше б он этого не говорил. Паша со словами «братуха, бля» бросился обнимать Вадика, словно человека, подарившего ему яхту или загородный дом.

– Надо же, как мир тесен! А я смотрю – лицо у тебя знакомое! Словно вчера видел!

Вадик не стал сообщать, что Паша действительно мог видеть его вчера в одной телевизионной программе.

– Помню Андрюху, помню, – счастью мужика, казалось, не было предела, – еще по Грозному. Много его бойцы духов положили… Он тогда только майором был. А сейчас, значит, полковник уже! Растут люди, растут… Как у него с ногой-то? Все хромает?

– Уже не очень… Зажило.

– Ну, слава богу. Это его в Старо-Промысловском зацепило осколком. На зачистке. Даже дембельнуться хотел. Оклемался, стало быть…

– Ага.

– Вадюха, это дело обмыть надо! Срочно и без возражений! Такая встреча! Ну, просто песня!

– Мы, вообще-то, тут с девчонками, – вяло возразил Вадик, которому совершенно не улыбалось бухать с человеком, могущим уличить его во лжи.

– Ай! – поморщился Паша, словно его укусила пьяная оса. После чего перешел на шепот: – Я тут тоже со своей. Затащила. Я-то сам не любитель этих дискотек. Еще с мужиками пивка попить, куда не шло. А тут, кроме водки разбавленной, никаких удовольствий.

– Со своей? С женой?

– Да какая, в жопу, жена? Жена мне еще в две тыщи втором ручкой помахала. Нашла здесь барыгу, пока я в Чечне конституционный порядок восстанавливал. Конечно, чего с меня взять? Оклад, командировочные да пайковые… А там целый менеджер… С отдельной квартирой и «лендровером»… Давай покурим, братишка… Угощайся.

Паша вытащил из кармана пиджака мятую пачку «Петра Первого» и протянул Вадику. Тот не посмел отказаться. Настоящие фронтовики курят все.

Паша затянулся, одним махом укоротив сигарету вдвое.

– Суки они, продажные…

– Кто? Духи?

– Да какие духи? Бабы! Она ж, когда замуж выходила, коммуналке рада была да старому дивану! Люблю, Пашенька, люблю, родненький… А через годик началось. Сперва машину стиральную давай, потом путевку в Турцию, потом авто с гидроусилителем руля и этим, как его, мать твою – климакс-контролем. А под конец вообще заявила – не можешь семью жилплощадью обеспечить, нечего и жениться было! Можно подумать, я ее в ЗАГС тащил. Сама ведь уломала!