Три дня до эфира

И сколько Валька его ни уговаривал, не соглашался ни в какую. И вот тут у Кузнецова созрел план номер два. «Друга надо спасать», — совершенно логично рассудил он и самолично направился к Вике Новиковой с известием. Снегирёву до сих пор было неизвестно, что ответила тогда девочка, но о бесславном походе друга он узнал ещё у порога школы. Первый же встретившийся на его пути салага из второго «А», громыхая портфелем, пробежал мимо и крикнул: «Снегирь в Вику-акробатку втюрился! Жених!» Одноклассники встретили его ехидными улыбочками, и Иван все понял. Он встретил друга холодным молчанием. Тот, мгновенно оценив ситуацию, тут же подошёл и виновато заглянул ему в глаза.

Мальчишки-одноклассники радостно загоготали, и Валька сразу же бросился в драку защищать честь друга. Он готов был надавать тумаков каждому, кто хоть словом, хоть намёком оскорбит Снегиря, и Иван, увидев такое самопожертвование, простил Вальку.

— Я ж хотел, как лучше, — объяснял Кузнец. Но Снегирёву объяснений уже не требовалось, он обнял Вальку за плечи и миролюбиво сказал:

— Да ладно!

За три десятка лет их дружба не раз проверялась различными ситуациями, и всегда Снегирёв и Валька находили взаимопонимание.

Теперь Кузнец именовался не иначе как Валентин Сергеевич и занимал значительный пост в Министерстве здравоохранения. Именно с его лёгкой руки Иван Давыдович когда-то начинал коммерческую деятельность и именно благодаря почти шальной идее старого друга Снегирёв решил баллотироваться в губернаторы.

— Ванька, а не пойти ли тебе в политику? — лукаво прищурился Валька и закинул ногу на ногу.

— Вообще-то была у меня такая идея, да только дело это хлопотное, — отозвался тогда Иван Давыдович.

— А чего здесь хлопотного? — тут же отреагировал старый друг с присущей ему лёгкостью. — Собрать инициативную группу, думаю, ты и сам сможешь, а нет, так я тебе помогу. Зарегистрируешься как кандидат и давай — вперёд, агитируй народ за себя. Вот, голову дам на отсечение, что у тебя ещё рейтинг будет один из самых высоких.

— Валя, послушаешь тебя — и все кажется таким простым и возможным.

— А ты хоть раз пожалел, что тогда меня послушал?

Иван Давыдович отрицательно покачал головой. Действительно, десять лет назад Валентин почти с такой же лёгкостью, с какой сейчас агитировал его идти в политику, советовал открыть собственную фирму по продаже медикаментов. Снегирёв тогда вслепую поверил другу и не прогадал, теперь он был генеральным директором процветающей компании. На первых порах Валентин сам изо всех сил помогал другу: то советом, а то и делом. Благодаря ему фирма Снегирёва наладила тесные контакты с больницами. А это означало, что у него появился регулярный источник сбыта товара. Помогал Валька, как всегда, бескорыстно и решения принимал мгновенно. В запасе у него всегда находилась пара-тройка «блестящих» идей, которые он тут же начинал воплощать в жизнь. Самому Ивану Давыдовичу очень не хватало этой кузнецовской лёгкости, поэтому в трудные минуты он всегда старался отыскать друга и прийти к нему за советом. Сейчас Снегирёву совет не требовался, он хотел просто получить моральную поддержку друга. Иван Давыдович не сомневался, что тот, выслушав рассказ, обязательно хлопнет его по плечу и скажет:

— Чего думать! Давай двигай вперёд, спасай своего Сашку! В конце концов, в последний раз, что ли, выборы устраиваются?

Валька был фанатом чистого воздуха. Поэтому десять лет назад, недолго думая, продал свою квартиру и купил огромный дом в небольшом городке под Санкт-Петербургом. Там он жил с женой и двумя детьми. Старший сын Кузнецова уже вернулся из армии, а дочь заканчивала восьмой класс. Семья у Вальки была дружная, и Снегирёв всегда с удовольствием приезжал к ним, как он выражался, «дыхнуть свежего воздуха».

* * *

Дом Кузнецова был виден издали. Валька и выбрал-то его по этой причине:

«Пусть видит заблудившийся путник мой дом и по нему находит дорогу». Во время поисков дома Кузнец был настроен поэтически… Дом стоял на холме, и поэтому казалось, что он выше остальных в городке. Бывший хозяин не поскупился и покрыл крышу черепицей.

Снегирёв ностальгически улыбнулся, когда увидел красную крышу кузнецовской «хибары». Он не видел друга более трех месяцев и только сейчас понял, как по нему соскучился. Ворота, окрашенные в жизнеутверждающий зелёный цвет, встретили гостя привычным скрипом, и Иван Давыдович, минуя небольшой чистый дворик, поднялся на крыльцо. Боковым зрением он заметил какую-то незнакомую фигуру, которая мелькнула в огороде, но не придал значения. На его стук тут же отозвался голос хозяина:

— Чего там! Открыто же! И через секунду на пороге появился Валька Кузнецов собственной персоной.

— А я думал, . Сенька… — растерянно улыбнувшись, произнёс он и пропустил гостя в дом.