Три дня до смерти (СИ)

— У магии высокая цена, Вайят, и нет ничего более дорогого, чем это. — Я ткнула себя в грудь, размазывая пятно крови, оставшееся от его раны. Ик. — Кто заплатил, Вайят?

— Руководство не знает, — сказал он, не поворачиваясь ко мне. — Ни одна из других триад. Я не доверяю им, не сейчас. Это одна из причин, почему я остался в плаще.

Я уставилась ему в лицо, обрадованная тем, что теперь нахожусь на уровне его глаз, а не на шесть дюймов ниже. Это облегчило запугивание. Рост и размер компенсировали отсутствие грубой силы, которой не хватало телу Чалис. Он не отступил, но не отвел глаз от пола.

— Кто заплатил? — прорычала я, страстно желая услышать его ответ.

Его ноздри раздулись, когда он тяжело выдохнул через нос.

Я подошла, оставив между нами только небольшое расстояние. Чувствовала его запах: кровь, пот и лосьон после бритья, едва слышный намек на кофе. Крошечное пространство заполнилось электричеством. Короткие волоски на затылке покалывало. Это из-за него или просто мое воображение? Я зацепила пальцем его подбородок и приподнимала, пока не встретились с ним глазами.

В чернильно-черных омутах глаз плескались отчаяние и тревога, и что-то ещё, чему я не смела дать название. Нечто настолько близкое к желанию, что это напугало меня.

— Кто? — спросила я.

Он сглотнул:

— Я.

Я отступила назад, стремясь увеличить расстояние, получив ответ, которой и хотела, и боялась услышать. Хотела, потому что это означало, что он убежден в важности того, что я знала — достаточно убежден, чтобы заплатить огромную цену. Боялась из-за того, что он, вероятно, предложил взамен. Я подумала об этих синяках, и мой живот скрутило.

Для людей использование магии несет физический урон — всегда болезненный, иногда даже калечащий. У одаренных не слишком большой выбор в этом деле, но магические заклинания можно купить за правильную цену, которая часто включает в себя обещание молчать, потому что магия черного рынка не одобряется Советом. Фейри, продающие заклинания, обязательно включат в стоимость доказательство искренности со стороны покупателя. Садистские существа, независимо от того что говорят книги, фейри, по слухам, требуют физического избиения в качестве доказательства.

Волшебство фейри недёшево. Во что он, чёрт возьми, влез?

— Я, должно быть, вытеснила в подсознание один адский секрет, — я надеялась преуменьшить чудовищность того, что это для меня значило.

Он слегка поднял голову вверх, затем снова коротко кивнул:

— Ты пробыла с ними почти три дня, Эви. Когда мы нашли тебя, ты умирала. В основном ты находилась в сознании, но кто-то в той комнате напугал тебя, что ты унесла секрет с собой в могилу.

— И ты думал, что я очнусь и дам все ответы, которые тебе нужны, верно?

— Что-то в этом роде. — Он нахмурил темные брови. — Я никак не ожидал потери памяти.

Я запрыгнула на деревянный стол для белья и откинулась, упершись ладонями, ноги свободно болтались.

— Думаю, тебе следовало заплатить свою цену за сеанс спиритизма, избавившись от проблемы воскрешения, поскольку это, очевидно, не принесёт пользы никому из нас.

Его рука дернулась. Я задела за живое. Хорошо. Мои собственные нервы были порядком изношены. Мне захотелось поделиться богатством.

— Нам просто нужно потрясти твою память, — сказал он, кладя сначала свой кошелек, а затем желтый драгоценный камень в карман джинсов. — Я пока не считаю это неудачей, Эви. Пока часы идут.

Дыхание перехватило. Правильно: часы. Я выдохнула, но мое сердце продолжало биться слишком быстро.

— Вайят, сколько у меня времени? Знаю, что подобные заклинания имеют срок действия, и если бы ты ожидал мгновенного ответа, ты бы не стал торговался за слишком большой период. Неделя? Пять дней?

Он опустил плечи:

— Три дня.

Ад. Семьдесят два часа. Я вздрогнула. Было ли этого времени достаточно? Не тогда, когда приходилось соревноваться со смертью.

Руками Вайят нежно сжал мои колени, предлагая тихую поддержку. Я посмотрела прямо в его глаза. Одной рукой он потянулся и откинул прядь волос с моей щеки, аккуратно заправив её за ухо.

Я поймала себя на том, что смотрю на его слегка приоткрытые губы, удивляясь… что? Нет, не интересно. Желание. Желание чего-то, чего я никогда раньше не хотела.

— У тебя есть план? — спросила я.

Он кивнул, острота его взгляда никогда не ослабевала.

— Я хочу, чтобы ты поговорила со Смеджем. Он всегда разговаривал с тобой, сливал то, что знал, когда ты спрашивала. Он не будет говорить со мной. Я пробовал.

Смедж — один из моих самых верных информаторов. Одной из моих сильных сторон как охотника триад стала моя способность заставить Падших доверять мне, даже если у них не было для этого причин. Может, срабатывала моя улыбка или типичная американская внешность со светлыми волосами и голубыми глазами. Это не имело значения, пока они болтали. Но я не разговаривала с Смеджем уже несколько недель.

— Не думаю, что ты когда-либо вообще нравился Смеджу, — сказала я.

— Мостовые тролли не любят человеческих мужчин.