Три дня до смерти

Никто, даже я. Вижу электрический чайник на дешёвом бюро в комнате, а рядом с ним коробку пакетиков какао. Улыбка появляется на моих губам прежде, чем я могу её остановить. Хочу разозлиться на него, но сейчас просто устала. И воняю. Покрытая потом, пеплом и кровью.

Как будто читая мои мысли, он говорит:

— В ванной есть свежие полотенца, Эви. Иди приведи себя в порядок, а потом поговорим.

Я хочу поспорить, чтобы избежать насмешек и обвинений. Вместо этого прохожу мимо него, не сводя глаз с двери ванной. Я смогу лучше надрать ему задницу, когда не буду чувствовать себя такой смертельно уставшей.

* * * * *

Через час я растягиваюсь на одной из кроватей в одолженной футболке и снова чувствую себя более или менее человеком. Более или менее, потому что я никогда не чувствовала себя полноценной.

Охотников набирают по многим причинам. Чаще всего потому, что мы умные, сильные и нам нравится насилие. Это также лучшая альтернатива тюрьме. Вербовщики видят потенциал силы, хитрости и послушания. Мы, как правило, сироты, обычно нежелательные и всегда безнаказанные, которых учат думать только о следующем убийстве. Следовать за одним лидером и доверять группам из трех — нашей Триаде.

Со мной они попали на золотую жилу: осиротела в десять лет и находилась в приемной семье до своего ареста в нежном четырнадцатилетнем возрасте. Я отпраздновала свой восемнадцатый день рождения с помощью взлома с проникновением, который привлек ко мне внимание городской полиции. Я провела их веселой погоней по району Мерси-Лот, сопротивляясь аресту, и получила билет в один конец в тренировочный лагерь вместо тюремного заключения. Всё лучше, чем тюрьма.

По крайней мере, раньше я так думала.

Джесси и Эш потеряли старшего товарища по команде за неделю до того, как меня назначили к Вайяту. Они поверили в меня быстрее, чем он. По крайней мере, раз в неделю он говорил, что у меня нет того, что нужно, чтобы стать охотником. Времена изменились.

Вайят протягивает мне дымящуюся фарфоровую кружку. Я вдыхаю насыщенный запах какао, напоенный нежным ароматом шоколада. Горячая кружка обжигает пальцы, но это приятная боль. Я пью. Жидкость обжигает мне горло и согревает нутро.

Он сидит на краю кровати, пристально глядя на меня.

— Расскажи мне об этом, Эви.

— О чём? — спрашиваю я, изображая тупость. Выиграть время, чтобы призвать слова. Он молчит, на этот раз не подыгрывая. Я сжимаю кружку обеими руками. Кожу обжигает.

И вот я рассказываю. Когда дохожу до части о смерти Джесси, Вайят скользит по кровати, пока не касается моей руки. Я не отодвигаюсь, а нахожу крошечное утешение в его прикосновениях, в его тепле. Он смахивает рукой мои слезы, предлагая то, что мне было нужно две ночи назад — безусловную любовь. Принятие трагедии и надежду. Я поставила кружку на единственную тумбочку в комнате и бросилась в его объятия, уткнувшись лицом в плечо. Он обнимает меня, гладит по спине, мягким голосом бормочет пустые слова.

— Мне не сказали, — говорит он. — Начальство ничего не говорило о том, что Джесси обратили, просто выстрелили в спину.

— А как насчет полукровок? — спрашиваю я, поднимая голову. — Их тела не успели бы разложиться.

Вайят качает головой:

— Никого не нашли, только Джесси и Эш. Кто-то подставил тебя, Эви. Кто-то, кто хотел, чтобы вы все погибли.

Я кладу голову ему на грудь, черпая силу. Он обнимает меня за талию. Его сердце, находящееся так близко к моему уху, учащенно бьется. Он сдвигается. Я помню его слова час назад: счастливый конец для нас. Какой счастливый конец видел Товин? Я люблю Вайята так сильно, как может любить любой человек, но не в романтическом смысле. У меня никогда не было таких чувств к нему, и сейчас их нет.

Закрываю глаза, но вижу только бой, в котором погибли мои товарищи. Мои друзья. Я вижу, как яростно полукровки набрасываются на Джесси в первые мгновения. Вижу Эш, черные волосы развеваются, когда она становится воином, которым я всегда мечтал быть. Борьба настолько хорошо скоординирована, так неожиданно для полукровок. Они ходят стаями и дерутся грязно. Сейчас же всё спланировано, сфокусировано — только не на мне.

Резко открываю глаза. Должно быть, я ошибаюсь. Но, прокручивая в уме битву от первого удара к последнему, прихожу к тому же выводу. После моей первой насмешки никто из них не двинулся в мою сторону. А остальные полукровки рассеялись, когда Эш упала, и я осталась последним человеком.

Чертовски невозможно.

Нет, я просто устала, у меня сильный стресс. Логика кричит «это кто-то из своих», и я просто не хочу углубляться в это. Нет, пока я снова не смогу думать ясно.

— Я не понимаю, Вайят, — шепчу я. — А триады?..

— Прямо сейчас я не доверяю триадам. Или Совету, если уж на то пошло. Нет способа узнать, замешан ли кто-то из них в этом деле. Но мы можем заставить их тебя выслушать.

— Ты уже упоминал об этом. Насчёт информации?

Он отпускает меня, и я скучаю по его объятьям, чувствую холод без него. Он шагает в другую сторону комнаты, сжимая кулаки. Я почти вижу воображаемые колесики, вращающиеся в его голове.