Три дня в Сирии

Вот и все. Сообщение ушло, и теперь отступать явно некуда. Закрыв почту, Джин подошла к окну. Заходящее солнце тонуло в голубоватых перистых облаках, видневшихся над покрытыми густым лесом холмами. Завтра она будет смотреть на него совсем с другой стороны.

На компьютере послышался характерный короткий щелчок — пришел ответ. Джин подошла и взглянула на экран. Так и есть — вот и сообщение от Дэвида. Она открыла письмо.

«Великий герцог Черному Орлу. Переход подтверждаем. Легенду оставляем на ваше усмотрение. Командование просит вас проявить всю возможную осторожность, хотя ваша решимость глубоко трогает наши сердца. О вашем поступке доложено в Белый дом и государственный департамент. Госпожа госсекретарь будет лично следить за исполнением этой миссии, так как она чрезвычайно важна для Соединенных Штатов. Она лично гарантирует, что в любых обстоятельствах вы можете рассчитывать на всю мощь и защиту нашего государства. Мы не даем санкции ни на какие действия, которые могут прямо угрожать вашей жизни, поэтому указываем на это. В случае опасности вы обязаны вернуться назад, какими бы последствиями данный шаг ни грозил. Предлагаем считать это приказом, не подлежащим обсуждению. Сообщаем координаты связи в Дамаске…»

«В случае опасности вы обязаны вернуться назад», — она не ожидала ничего другого от своего руководства. Приоритет сохранения жизни всегда ставился высоко в американских спецслужбах, и какие бы суровые испытания ни выпадали на долю агентов, их никто никогда не упрекал в отсутствии жертвенности во время выполнения заданий. Как быть там, находясь практически в лапах Шауката и его людей, и, если все пойдет не так, при этом выжить? К сожалению, в данном случае спасение представлялось Джин невозможным. Если провал будет означать неминуемую смерть, то и к этому надо быть готовой. Даже если представить себе, что ради ее спасения американцы и израильтяне решатся на бомбовый удар, молодую женщину успеют уничтожить до того, как это случится.

— Я довез Светлану до деревни, — тихо произнес Алекс, войдя в комнату и прикрыв за собой дверь.

Погрузившись в размышления, Джин даже не заметила, как он подъехал.

— Мы прошли с ней по тропинке. Она все жаловалась на ночных змей. В горах действительно водится палестинская гадюка, попадаются даже кобры. У них, видимо, где-то гнезда поблизости, поэтому такие змеи особенно опасны. Ты не боишься? — спросил мужчина, с нежностью прикасаясь пальцами к ее шее и убирая волосы.

— Змей? Боюсь. В Ираке приходилось сталкиваться. Крайне неприятно, — произнесла Джин, повернув голову.

— Светлана-то ужас как боится. Говорит, сначала она не знала, потому со Снежаной смело пошла. На обратном пути ей парочка попалась, так она чуть не наступила на них. Едва ноги унесла. Теперь заранее трясется, только подумав о перспективе встречи со змеей. Придется мне вас обеих защищать. Я уже научился тут с ними справляться, — с улыбкой сказал Алекс.

— Как вы договорились со Светланой? — спросила Джин, положив свою руку поверх его руки. — Дэвид дал подтверждение, — сообщила она. — Сначала написал, что они не настаивают и оставляют решение за мной…

— Ты согласилась. Не так ли? — спросил Красовский.

— Как иначе? Для чего я все это затевала? Разве я имею право в последний момент струсить? Я написала о своей решимости участвовать в этом деле. У них нет возражений. Впрочем, я обязана вернуться в случае возникновения опасности для жизни. Осуществимо ли это практически? Не думаю, — спокойно ответила Джин.

— Значит, завтра вечером? — сказал Алекс, повернув ее к себе. — Со Светланой мы договорились больше не пересекаться. Она будет ждать в самом начале тропинки, когда стемнеет. Мы же доедем туда самостоятельно. Мужем Светланы я займусь завтра. Мы не можем допустить препятствий с его стороны. По дороге я покажу тебе тайник. Это небольшое углубление, прикрытое камнем, находящееся в скале. Одна часть — на сирийской территории, другая — практически у нас. Можно положить сообщение, практически не пересекая границы. У нас остается одна ночь до того, как мы расстанемся? — произнес мужчина, мягко взяв за плечи свою любимую женщину и поднимая ее с кресла. — Сколько времени придется ждать?