Три дочери Льва Толстого

Ко времени встречи с дочерьми Толстого, Татьяной и Марией, в личной жизни Попова уже произошли важные события. Он был женат на богатой и любившей его красавице Е. А. Зотовой. Жена безуспешно попыталась следовать идеям мужа-толстовца, и со временем они расстались. С 1889 года начались годы скитаний Попова: сначала он переехал в Москву к матери, а от нее к Черткову[235], потом жил в квартире, где размещалось издательство «Посредник». В годы сближения с Татьяной Толстой Евгений Попов формально оставался женатым человеком[236].

С картины А. А. Иванова «Явление Христа народу». 1858

Евгений Попов. 1892

Татьяна и Мария Толстые начали общаться с Евгением Поповым зимой 1891/92 года в Бегичевке[237], когда участвовали вместе с отцом в оказании помощи голодающим. Татьяна и Евгений были ровесниками: каждому было двадцать семь лет. Молодые люди переписывались, а со временем их общение стало более доверительным: в традициях семьи Толстых было не только ведение дневников, но и взаимный обмен дневниками, Татьяна распространила привычное для нее и на молодого человека. Евгений же в ответ давал на прочтение свой дневник, где писал о чувствах к ней. Дружеские отношения постепенно перерастали в более серьезные, и это страшило Татьяну:

«Да, хоть и больно нестерпимо, до слез, но сегодня я совсем твердо решила с корнем вырвать эту привязанность. Она мешает ему жить. Она и мне мешает. То, что он дал мне, останется. Наша дружба сделала свое дело, а то, что теперь, – лишнее и ненужное.

Он дал мне свой дневник за это последнее время, и я опять вижу, как я его путаю. Мы столько сил, мыслей, чувств тратим друг на друга, что правда, как он пишет, это грешно»[238].

Но затем она отметила уже состоявшееся в их общении: «Я давно уже так привыкла жить его жизнью вместе со своей, что путаю их, и эти два дня чувствовала, что что-то произошло, что было мне радостно, и не знала сразу – он или я в этом участвовали»[239].

В дневниковых записях 1893–1895 годов Татьяна Толстая отводила Попову большое место, они свидетельствуют, что она тщетно пыталась справиться со своими чувствами к молодому человеку. Но почему она боролась? Дело заключалось не в том, что он был женатым мужчиной. Ей представлялось, что она мешает ему полностью отдаться своему делу – быть помощником отца, следовать его идеям и претворять их в жизнь. Вместе с тем Татьяна не могла не думать над тем, что Евгений был человеком из другого мира, быть с ним означало для нее необходимость отречься от привычной для нее богатой разнообразными впечатлениями жизни, пренебречь общепринятыми в высшем свете представлениями, переступить сословную границу, стать-таки «новой женщиной» и уйти в мир толстовцев.

«Темные» пришли в семью Толстых из другой сферы жизни и заявили свои права на внимание учителя. Летом 1886 года Софья Андреевна отметила появившуюся у нее «тяжелую повинность»: «не выбирать людей и друзей и принимать всех и вся»[240]. Графиня должна была открыть свой дом для П. И. Бирюкова, М. А. Шмидт, Е. И. Попова, И. И. Горбунова, В. В. Рахманова, П. Г. Хохлова и многих, многих других «ради Левочкиной известности и новых его идей»[241].

Со временем многие из последователей Льва Толстого: прежде всех П. И. Бирюков, И. И. Горбунов, М. А. Шмидт – вошли в круг жизни Толстых. Однако в самом начале встречи с приверженцами идей Толстого и удивляли, и настораживали членов семьи писателя. Софья Андреевна с изумлением наблюдала за поведением последователей своего мужа, ей бросалось в глаза, что Мария Александровна Шмидт, «восторженная поклонница идей Льва Николаевича», встречаясь или прощаясь с ним, «истерически рыдает»[242]. Новые знакомые не были приятны хозяйке дома: «Народ все несимпатичный и чуждый, тяжелый в семейной жизни»[243]. В декабре 1890 года графиня с возмущением записала: «Приехали темные: глупый Попов, восточный, ленивый, слабый человек, и глупый толстый Хохлов из купцов. И это последователи великого человека! Жалкое отродье человеческого общества, говоруны без дела, лентяи без образования»[244].

А вскоре произошло непредвиденное – Софья Андреевна столкнулась с нетерпимой для нее ситуацией: взрослые дочери, Татьяна и Мария, столь близкие отцу, стали общаться с «темными» и оказались с ними в одном кругу. Молодые люди стали влюбляться в ее дочерей. 2 января 1895 года она записала в дневнике: «Сегодня ночью в 4 часа разбудил меня звонок. Я испугалась, жду, – опять звонок. Лакей отворил, оказался Хохлов, один из последователей Левочки, сошедший с ума. Он преследует Таню, предлагает на ней жениться! Бедной Тане теперь нельзя на улицу выйти. Этот ободранный, во вшах темный везде за ней гоняется. Это люди, которых ввел теперь Лев Николаевич в свою интимную семейную жизнь, – и мне приходится их выгонять»[245].