Три дороги

Паула подошла к двери раньше, чем к ней приблизилась женщина, и приветствовала ее на ступеньках. Они обменялись официальным рукопожатием. Женщина держалась несколько застенчиво. Как и прежде, Брет почему-то жалел ее. Когда две женщины вошли в дом, то глаза Брета проводили не Паулу, а ее гостью. И все же он не мог вспомнить, кто же это мог быть.

Оставаясь на заднем сиденье в сгущающейся темноте, Брет отчаянно пытался преодолеть ужасные трудности, которые опять преподнесла ему память. Его голова сильно пульсировала в том месте, куда угодила бутылка. Может быть, мозг перенес физическую травму и потому отказывали центры памяти? Мысль, которая мучила его весь период выздоровления, снова навалилась на него всей своей тяжестью. Разум был привязан к телу, как грешный дух, обреченный провести всю жизнь в теле зверя. Он безраздельно зависел от такого тленного вещества, как человеческая плоть.

Глава 18

Миссис Свэнскаф совершенно не утратила любви к книгам, несмотря на свой сравнительно неудачный опыт совместной жизни с большим книголюбом, профессором Тейлором, своим первым мужем. Она открыто признавалась своим клиентам, что все, скрывающееся под книжной обложкой, просто восхищало ее. Именно эта страсть к печатному слову первоначально натолкнула ее на мысль открыть библиотеку — занятие, вполне достойное дамы. С ее тонким вкусом к книгам и ненавязчивым тактом в отношениях с людьми она надеялась сделать это занятие прибыльным. Видит Бог, они нуждались в деньгах после того, как Фрэнк был несправедливо уволен и они потеряли свой дом.

На библиотеке она много не заработала, но к неожиданному удивлению этой женщины, которой никогда не удавалось ни в чем преуспеть, того, что она все же получала, хватало на жизнь. А когда грянула война, дела пошли лучше и она стала вполне зажиточным человеком. Конечно, деньги теперь были не те, что раньше, но Фрэнку пришлось признать, что его легкомысленная женушка каждую неделю зарабатывала денег больше, чем он сам когда-либо впрежние времена. Но он был не из тех, кто сидит в своей палатке и скулит об этом. Фрэнк был настоящим мужчиной и не мог себе такого позволить. И поскольку он не мог без опаски выходить на улицу и подыскать себе постоянную работу — астма все еще ужасно мучила его, несмотря на все разговоры о благотворности калифорнийского климата, — он приходил в библиотеку почти каждый день, чтобы помогать ей. Особенно хорошо он расставлял книги в строго алфавитном порядке в соответствии с фамилиями авторов и считал деньги. Несмотря на все свои разочарования и болезнь, бедняга всегда держался превосходно, выглядел аккуратно, и миссис Свэнскаф гордилась им. Она знала, что многие ее клиенты с подлинным удовольствием выслушивали советы по набору книг от такого представительного мужчины. Менее умная женщина могла бы ревновать из-за этого, но не она, только не она. В каждом слове, которое Фрэнк обращал к ней, во взглядах, которыми они обменивались, сквозило очаровательное признание в любви к ней, такой же горячей любви, как и вначале. По прошествии двадцати пяти лет она продолжала считать, что свою старую жизнь она променяла на любовь. Доброе имя, мужа и сына — она все отдала за Фрэнка Свэнскафа. И он не обманул ее надежд, оказался достойным этой жертвы.

И все же у нее иногда возникало желание — без всякого капризного подтекста, — чтобы Фрэнк приходил к ней на работу более регулярно и, может быть, пораньше. После полуденного оживления суматоха стихала, и миссис Свэнскаф все больше страдала от скуки. Уже пять лет она сидела, заставленная книгами, с девяти утра до шести вечера шесть дней в неделю. Прежде она старалась следить за новыми книгами, чтобы иметь о них авторитетное мнение, но за последние несколько месяцев она стала замечать: что-то меняется в ее отношении к книгам. Подчас ей приходилось буквально заставлять себя открыть первую страницу новой книги и прочесть одно предложение. Все больше и больше она полагалась на издательские рецензии и краткие обзоры журнала «Ритейл букселлер». Она становилась похожа на сластену, которая получила работу в магазине сладостей и испортила себе желудок.

Было забавно, как миссис Свэнскаф шла на любые ухищрения, лишь бы не читать книг. Сразу после полудня в библиотеке не было посетителей, они появлялись только вечером. В тот вторник она привела в порядок свой ящик, подсчитала мелочь, поманикюрила ногти левой руки (вечером Фрэнк поманикюрил ей ногти правой руки), вырезала несколько сотен закладок для книг из красной и голубой бумаги, подготовила регистрационные карточки для шести новых книг, которые поступили утром, позвонила миссис Вионовски и сказала ей, что та сможет получить нужную ей книгу, если зайдет сегодня. Когда неотложные дела кончились и она испугалась, что от скуки придется заглянуть в одну из новых книг, принесли дневную газету; это выручило ее еще на целый час.