Три этажа сверху

Таня Гонисевская, наоборот, сохраняла спокойствие, как и Лиля, от которой эмоций не добьёшься. Но в присутствии Алины Лиля подошла и ударила Макса Грека, подлого шакала Греку, по лицу. Сказала - за детей. Он не ожидал от тихони Лили такого, и вдруг сжался весь и вечная улыбка сползла с его рожи.

Алина настояла, чтобы Макс был осуждён и отсидел в карцере за испуг нашей Ксюши. Макс схватил проходившую мимо Ксюшу и заявил, что она - его будущая невеста. Ксюша кричала: "Не хочу-не буду жениться, дурак!" Матвей Мурашко, наш младшенький мужичок, стал колотить Греку. Макс его жестко оттолкнул. Матвей объявил Макса Греку своим личным врагом и чуть не разбил дверь в спальню десятка Краснокутского, саданув её об косяк. Разбираться пришли Таня, я, Иванка и Лиля. Мы расселись в спальне этих бандитов, сказали, что Елисей нам не указ и начали самосуд. Почему-то без Вована эти ребята были не страшны, как будто без Вована его банда - просто сборище нелепых. Один Толян устроен сложнее, но его занимала рассерженная Ангелина.

Макс стал юлить перед Таней, они сидели за столом друг напротив друга и вели дипломатические переговоры. Макс пытался понравиться и даже сыпал анекдотами, а Таня шептала ему почти нежно, что отравит в ближайшее время, вот только нацедит змеиного яду. Она, мол, займётся отловом змей в ближайшее время. А Грека, он же дурак, он решил, что Танюшке нравится, и даже разгорячился. Когда Тане надоело над ним издеваться, мы ушли.

На следующий день, когда Таня и Пашка Стопнога серьёзно занялись очередной медицинской проблемой, обсуждая анатомический атлас и справочник медицинской сестры, в кабинет биологии вошёл Лёшка. Молча сел и, набычившись, смотрел в глаза Танюшке. Гонисевская разозлилась и накричала на Лёшку. Она не знала, что Лёшка видел её переговоры с Грекой и взревновал - страшно, до умопомрачения. Лёха побежал на реку то ли топиться, то ли встречать десятников, возвращавшихся из лагеря. Теперь мы замиряем Лёху и Таню. Но странно, Таня как будто не заинтересована в продолжении отношений с влюблённым в неё Лёшкой. И она только вздыхает и молчит. А Лёха с ума сходит.

Алина уединилась с Таней, потом позвала Лёшку и говорила с ним с глазу на глаз. Потом Таня призналась мне, что Алина сказала ей ужасную вещь. Меня разбирало любопытство. Расстроенная Таня не сразу, но всё-таки открылась:

- Она сказала, мы с Лёшей идеально подходим друг другу, у нас даже носы одинаковой формы. И то, что Пашка умнее и интереснее Лёши, для семейного союза ничего не значит. Лёша тоже станет опытнее и мудрее, от него у меня будут здоровые дети, и Лёша сможет прокормить семью. А Паша... Паша переживёт, он справится. Я себя ненавижу! Я всё ненавижу! Жизнь такую!!!..- воскликнула Таня и расплакалась.

Я ей посочувствовала. Она действительно крепко сдружилась с Пашкой Стопногой.

С Денисом мы встретились очень мило, он молодец, я им горжусь.

Он думал, у нас тут настоящий государственный переворот, бежал ко мне и торопился стать политическим заключённым. А оказалось, здесь игры в песочнице.

Дневник Алины. День гнева

Безмозглые эгоисты!

Из-за поворота коридора, как когда-то, в смутный первый час петли времени, вышел Краснокутский, и ярость, пережитая мною тогда, снова поднялась волной, потому что я предвидела, что затевается.

Я читала будущее - по крайней мере, на ближайшие десять минут, - так ясно, как будто над головой Большого Вована горели светодиодной вывеской его намерения: хищные и, что самое нестерпимое, - низкие.

Краснокутский наступал с развёрнутыми плечами. Он шёл, вызывающе уставившись мне в лицо горящим взглядом, бросив затерявшуюся в конце коридора, растерянную и всю помятую Свету Конторович, злыми глазками впившуюся не в кого-нибудь - снова в меня. Краснокутский шёл подчинить авторитетную деревенскую ведьму Зборовскую, для этого надо завоевать её на глазах у всего племени, да только ведьма не уверена, что бой состоится - некому за неё воевать.

Некому. Одна. Одна. Одна...

Раненый рыцарь Владислав далеко за рекой, верный его оруженосец Жека куда-то пропал, я не видела его после возвращения из лагеря, впрочем, не до того было... Друг Адамчик - тебе лучше не знать, что сейчас происходит, всё равно не поможешь, это не твоя война.

Я надавила пальцами на виски, вздохнула и приготовилась:

- Как дела, Володя? Рада тебя видеть! Ваш десяток справляется, родник почистили?

- Отлично! - был его ответ.

Вовану понадобилась пауза. Деловой вопрос, как у десятника к десятнику, выбил его из колеи. В том, что требует гибкости, Краснокутский не силён, и потому сделает всё, чтобы не тянуть кота за хвост. Он ухмыльнулся, и сразу же ухмылка, мелькнувшая тенью, расцвела приятной, предназначенной для интересных ему женщин, улыбкой:

- Алина Анатольевна, Алиночка! Вот, присядь, милая, любимая ты наша, потолкуем.