Три еврея

Причем не в компьютере здесь дело. Компьютер — прекрасная машина, эта машина может подсчитать за несколько секунд то, что человек не подсчитает и за всю свою жизнь, она может выдать такое количество команд, которое человеку и не снилось. Но для этого нужно, чтобы от печи в компьютер поступило то, что нужно считать в виде какого-либо численного значения, нужно, чтобы все возможные команды были в компьютер заложены. Он ведь сам думать не может, сначала за него должен подумать человек и если параметры в численном виде снять с объекта управления невозможно, а необходимые команды человек еще не придумал, то и компьютер бессилен. Компьютер это помощь человеческим мозгам, а не сами мозги.

Все упирается в кадры

Был у меня случай по теме этого разговора, но сначала предыстория.

С конца 1970-х годов ЕЗФ (Ермаковский завод ферросплавов) оказался в жесточайшем кризисе, о чем я еще буду говорить специально, причем в конечном счете по вине министерства и местных парторганов. Однако Москва никогда не признает своих пакостей, и посему вся вина плохой работы завода всегда валилась на Ермак. Для других это слово пустой звук, а для меня это была моя жизнь, завод для меня не был чем-то абстрактным, а имел формы конкретных людей — моих товарищей, моих друзей, да и вообще всех работников завода и жителей города, среди которых я был своим, и они для меня тоже были своими.

Поэтому я был в то время очень обидчивым, и когда дело касалось завода, как я сейчас понимаю, я всегда пытался любыми путями доказать нашу правоту — ведь это очень обидно, когда тебя считают плохим, тем более, когда тебе очевидно, что это незаслуженно. А в Министерстве черной металлургии уже был введен термин «ермаковщина», означающий крайнюю степень деградации, лени, распущенности и еще бог знает чего нехорошего. Я был еще достаточно молодым, не видел смысла в пресловутой сдержанности и реагировал на подобные оскорбления очень остро. Отвлекусь и дам, как мне кажется, довольно любопытный пример последней такой моей реакции на обиды.

В 1981 году нам на наш завод назначили директором С. А. Донского, как оказалось, выдающегося руководителя, поднявшего наш завод с коленей и выведшего ЕЗФ в один из самых передовых предприятий Минчермета и Казахстана. Лет 7 или 8 наши отношения с ним были не совсем нормальными — он как бы не доверял мне, как бы постоянно ожидал от меня какой-то пакости. В целом на нашей совместной работе это и тогда практически никак не сказывалось, тем не менее и я чувствовал в Донском какую-то настороженность по отношению ко мне. Потом, когда мы, как говорится, съели с ним пуд соли, он несколько раз, смеясь, рассказывал, что когда после своего официального назначения он летел из Москвы в Ермак, то на Ермаковском заводе ферросплавов на тот момент он не знал ни одного человека, но уже знал, что там работает Мухин, и этот Мухин прожженный антисоветчик. А случилось вот что.

В 1981 году я уже год был начальником ЦЗЛ завода — цеха заводских лабораторий или, как неправильно, но традиционно расшифровывается эта аббревиатура — Центральной заводской лаборатории. Мне было 32 года, в моем подчинении находились металлургическая, химическая, санитарно-техническая лаборатории завода и экспериментальный плавильный участок, в моем подчинении было около 150 человек, и я был шефом научно-исследовательской службы завода. В том году меня направили в Москву на месячные курсы повышения квалификации начальников ЦЗЛ металлургических заводов. Нас было несколько начальников ЦЗЛ и начальников металлургических лабораторий ферросплавной отрасли. Мы слушали лекции, большей частью сомнительной полезности, и общались между собой, что было безусловно полезным, так как в СССР не принято было держать в секрете от коллег какие-либо новшества или приемы работы.

И вот мы сидим на лекции по КСУКП, которую читал сам директор этих курсов. КСУКП — комплексная система управления качеством продукции — входившая в моду вредная чепуха, изобретенная московскими наукообразными придурками от экономики и поднятая ЦК КПСС на знамя очередной своей глупой кампании как последний писк отечественной научной мысли. Я бы может и додремал спокойно эту лекцию до конца, если бы лектор сдуру не начал, видимо не зная, что на лекции сидит работник ЕЗФ, полоскать мой завод, смачно вякая про «ермаковщину». Вижу, что коллеги начали заинтересованно поглядывать в мою сторону.