Три факта об Элси

Мисс Амброуз спросила, нравится ли мне эта перемена. Перемена! Тыча пальцем в направлении слоника, я раздельно сказала:

– Я этого не делала.

Мисс Амброуз не приняла услышанное всерьез. Она никогда мне не верит.

– Должно быть, его повернула одна из уборщиц, – предположила она.

– А вот и нет! Когда я вчера ложилась спать, слоник стоял правильно. А когда я проснулась сегодня утром, он оказался развернут вот так!

– Флоренс, вы что, опять вытирали пыль? Вытирать пыль – наша забота.

Я упорно рассматривала батарею, пряча глаза.

– Даже и не думала.

Мисс Амброуз села в кресло у камина и еле слышно вздохнула:

– Может, он упал?

– И сам забрался обратно?

– Но мы же не всегда все помним! Кое-что мы делаем автоматически, не думая. Наверное, вы машинально поставили его обратно.

Я подошла к каминной полке и повернула слоника головой к окну, демонстративно глядя на мисс Амброуз.

– Это же безделушка, Флоренс! Как бы она ни стояла, от этого вреда не будет. Поставить чайник?

Я упрямо смотрела на слоника, слушая, как мисс Амброуз роется в кухонных шкафчиках в поисках имбирного печенья.

– В кладовке на верхней полке! – крикнула я. – Сразу увидите.

Мисс Амброуз вышла из кухни с подносом.

– Вообще-то на нижней, – уточнила она. – Я же говорю, мы не всегда фиксируем наши действия.

Я рассматривала ее джемпер. По низу были нашиты помпончики всевозможных цветов.

– Ну, допустим, не фиксируем, – скрепя сердце отозвалась я.

Мисс Амброуз присела на краешек кресла. Она всегда одевается очень нарядно; жаль только, лицо подкачало, не вписывается в образ. Мы с Элси однажды спорили, сколько может быть лет мисс Амброуз. Элси утверждала, что под сорок, но я уверена – этот поезд ушел, и даже рельсы разобрали. Мисс Амброуз всегда выглядела особой с хронической бессонницей, надеявшейся обмануть весь мир толстым слоем губной помады и энтузиазма. Я снова уставилась на батарею отопления, потому что у мисс Амброуз есть привычка вычитывать по глазам сокровенное.

– Как ваши дела, Флоренс?

На батарее двадцать пять бороздок.

– Спасибо, прекрасно.

– Чем занимались на этой неделе?

Бороздки трудно сосчитать, потому что, если долго на них смотреть, начинает рябить в глазах.

– У меня много дел.

– Мы нечасто видим вас в общей гостиной, а ведь там проходит много интересных мероприятий. Вот разве не интересно было бы вчера делать открытки?

У меня целый стол таких открыток. Я могу поздравить полдюжины людей с рождением их прекрасной дочери, просто потянув за ручку выдвижного ящика.

– Ну, может, на следующей неделе, – отозвалась я.

Мисс Амброуз глубоко вздохнула. Это не предвещало ничего хорошего: обычно она набирает побольше воздуха перед спором.

– Флоренс, – начала она.

Я промолчала.

– Флоренс, я лишь хочу убедиться. Вам хорошо у нас в «Вишневом дереве»?

Голос у мисс Амброуз к концу фразы часто идет вверх, будто мир кажется ей настолько неопределенным, что она вынуждена все время переспрашивать. Я отвернулась к окну. Сплошь кирпич и бетон, прямые линии и резкие углы, крошечные окна в маленькие жизни. Линии горизонта не видно. Я никогда не думала, что лишусь горизонта вместе со всем остальным, но только в старости понимаешь: куда ни повернись, все равно будешь натыкаться взглядом на зияющие утраты.

– Не исключено, что нам нужно еще раз подумать – подходит ли вам «Вишневое дерево», – сказала мисс Амброуз. – Может, где-нибудь в другом месте вам будет лучше?

Я повернулась к ней:

– В «Зеленый берег» вы меня не отправите!

– В «Зеленом береге» гораздо больше сотрудников. – Мисс Амброуз наклонила голову вбок, отчего у нее на шее натянулась дряблая кожа и показались мелкие морщинки. – Вам будут уделять куда больше личного внимания.

– Не хочу я личного внимания! Я вообще не хочу никакого внимания! Я мечтаю, чтобы меня оставили в покое!

– Флоренс, с возрастом мы теряем способность понимать, что для нас лучше. Так бывает со всеми. Может, вам еще понравится в «Зеленом береге»? Ну, вдруг там интересно?

– Чего уж тут интересного, когда никто тебя не слушает, – буркнула я батарее.

– Простите, что?

– Я туда не поеду. Вы меня не заставите!

Мисс Амброуз начала было говорить, но сдержалась.

– Почему бы нам не поискать компромисс? Давайте посмотрим, как пойдут дела в ближайший… ну, скажем, месяц? И заново оценим сложившуюся ситуацию?

– Месяц?

– И повторная оценка ситуации. Со всех точек зрения. Испытательный срок.

– Испытательный?! Это какое же преступление я совершила?

– Это фигура речи, Флоренс, не более того. – Каблуки мисс Амброуз выбили короткую дробь на ковре. Она тянула паузу в расчете, что я кинусь ее заполнять, и она найдет, за что зацепиться. Но у меня хватило ума промолчать.

– Завтра днем покажут «Унесенных ветром», – не выдержала она, когда пауза затянулась.

– Я смотрела, – отрезала я.

– Весь мир смотрел, не в этом дело…

– Я никогда не была поклонницей Кларка Гейбла.

Я по-прежнему не сводила взгляда с батареи, но слышала, как мисс Амброуз подалась вперед.

– Вы не можете похоронить себя в этой квартире, Флоренс! Испытательный срок на месяц, помните? Вы должны пойти мне навстречу.