Три Ганнибала

— Точность ударов римлян — их величайшая сила. А слабость их в том, что они не любят нестандартных действий. Римский пехотинец один на один может одолеть кого угодно, кроме непредска зуемого соперника.

— Я это запомню.

— Возьми это на вооружение, если собираешься остаться в живых. Самый мудрый подход — это вообще не попадать в боевые ситуации. Но если придется побаловаться с мечом, помни, что римляне — лучшие союзники. Другие — когда как. Завтра мы займемся личностью человека, которым тебе, воз можно, придется манипулировать.

— Публий Корнелий Сципион?

— Сципио, — поправил его д'Каамп. — Ганнибал, тогда говорили почти на классической латыни.

Из всех разнообразных разумных существ, работающих плечо к шупальцу в четырнадцати различных средах обитания, созданных на ТЕРРЕ, ни одно не было более причудливо устроено, чем симбионты, к которым принадлежали Уэбли и Ронел. Так и осталось неизвестным, на каком этапе эволюции их предки научились логически мыслить, но это случилось раньше еще более удивительного события, которое привело к появлению самого приспособленного к жизни существа в галактике. Помимо высоких интеллектуальных качеств и способности мгновенно принимать любую форму по желанию, эти уникальные существа, которые сами себя называли торги, в совершенстве владели телепатией. Все клетки их тела могли делать все — мыслить, двигаться, переваривать пищу, видоизменяться. Даже потеряв девяносто процентов своей массы, симбионты могли без большого ущерба для своей работоспособности самовосстанавливаться. Торги давным-давно овладели и методами защиты собственного сознания от постороннего мысленного зондирования и согласовали между собой правила телепатического поведения для регулирования отношений внутри своего вида. Правила были довольно строгими, поэтому в большинстве случаев торги чувствовали себя более комфортно в отношениях с представителями другого вида (как были у Уэбли с Ганнибалом Форчуном и у Ронел с Луизой Литтл), чем в отношениях с себе подобными.

Удивительно, что два симбионта легко установили близкие контакты между собой во время опасных событий в Мохенджо-Даро, так же, как и Форчун с Луизой.

Отношения этих людей на вилле «Вне Времени» не очень интересовали Уэбли, так как умный симбионт давно понял, что анализировать запутанные мысли и чувства Форчуна бессмысленно. Ганнибал вдруг воспылал любовной страстью, что было простительно, когда организм человека преодолел последствия воздействия солупсина, но иногда забавно. Нужно было только время от времени контролировать душевное здоровье партнера. Впрочем, у Ронел и Уэбли было достаточно своих развлечений и игр.

Сейчас, однако, с началом тренировок, Уэбли начала беспокоить реакция Форчуна на свое неминуемое расставание с Луизой. Как обычно, расположившись на плечах партнера, он мог чувствовать смятение в его сознании, когда тот встретился с Луизой за ленчем. Симбионт распознал признаки тоски, совершенно незнакомой прежде мужчине, с которым он разделял судьбу последние шестьдесят лет. Уэбли решил, что на это стоит обратить внимание; если это усилится, у него не будет выбора, кроме как указать на ситуацию Полу Таузигу.

— Наконец появилась возможность рекомендо вать тебя в спецагенты, — сказал Форчун.

— Я все еще не уверена, что смогу, — ответила Луиза.

— А я уверен. И Пол со мной согласится. Он хочет поговорить с тобой.

— Когда? — Она нервно крутила локон золоти стых волос.

— Я думаю, скоро. Он даст тебе знать.

— Ты все еще не сказал мне, куда ты направ ляешься, — напомнила она ему.

— Карфаген, 203 год до Рождества Христова. Вторая Пуническая война..

— В юность Римской империи?

— Римская империя появится примерно через двести лет. В 203 году Рим еще был республикой, сказал он. — Что особенно привлекает меня — это шанс встретиться с человеком, имя которого я по заимствовал — с Ганнибалом из Карфагена.

Луиза улыбнулась:

— С тем, кто перевел слонов через Альпы? Я никогда его не встречала, но мне все-таки больше нравится Ганнибал, который въехал на слоне в Мохенджо-Даро. Когда ты уезжаешь?

Лицо Форчуна посерьезнело.

— Через восемь дней, — грустно сказал он. — У нас осталось не так много времени.

— Но оно еще есть, — отозвалась Луиза. — Этого должно быть вполне достаточно для чего угодно.

— С ним все в порядке, — констатировал Уэбли.

День 95:Из всех гипнонаркотиков, солупсин самый опасный и самый коварный. Хорошая физическая форма, необходимая для твоей работы, помогла противостоять его влиянию. Это плюс изобретательность коллег в своевременной доставке противоядия. Еще бы пять минут…