Три глотка волшебного напитка

Арден промолчал, виновато отведя взгляд. Да уж, удружили. Быть лекарством для принца или подружкой принца – любой из вариантов чреват неприятностями. Но если в первом случае убивать будут с чувством вины, то во втором – с полным на то правом: должна была знать, куда лезла.

– Мы можем прийти по отдельности? – поинтересовалась я и переступила через порог, оказываясь на балконе. Нет, мне вовсе не претило дышать спертым обжигающим воздухом столицы, но каждый раз, как я оказывалась здесь, в покоях появлялся или Саер, или сам Валиар, а кто как не последний требовался для решения моей проблемы?

Облокотившись о перила, я замерла в ожидании. Арден, чтобы не скучать в одиночестве, последовал за мной. Зря. Едва кто-либо появится – его тут же отправят восвояси: вести просветительские беседы с неразумным духом в моем лице предпочитали без свидетелей. Да и я избегала откровений: младший принц, пусть и производил порой приятное впечатление, вряд ли сумел бы удержать что-то в тайне.

Время едва перевалило за полдень, а потому солнце нещадно припекало. Кожа быстро отозвалась на обилие тепла и света и покраснела. Еще чуть-чуть, и зудеть начнет.

– Наверное, тебе не стоит выходить, – задумчиво протянул Арден, раскрывая лежавший ранее мертвым грузом бумажный зонт. – Держи.

Зонт оказался настолько легким, что, проникни сквозь защитный полог хоть легкий ветерок, его мгновенно бы унесло. Да и гладкая трость не способствовала надежному захвату. Абсолютно бесполезная вещица для севера или того же Триера.

– Чтобы солнце не спалило кожу. На вторые сутки гости всегда просят целителя, – пояснил юноша и замялся: – Ты же теперь тоже…

– Не знаю, – отмахнулась я, про себя сетуя на правоту собеседника. Если раньше во мне всегда жил холод, то теперь… С каждым проведенным во дворце днем мои силы таяли. Высокая температура начала создавать дискомфорт, забыв пообедать, уже к вечеру я маялась от неодолимого голода. Служанки уходили довольные, а мне хотелось плакать, ведь чем больше я становилась человеком, тем ближе был мой конец и тем заманчивее становилось предложение Верховного.

– Брат?

Первым появление Валиара заметил младшенький. Я не обернулась, отгораживаясь куполом зонтика от всего, что происходило за спиной.

– Навести мать. Она в твоих покоях, – закономерно отослал лишнего свидетеля старший.

Обиженно засопев, Арден тем не менее повиновался. С глухим стуком закрылась раздвижная дверь.

– Вы хотели меня видеть? – спокойно осведомился наследник, останавливаясь слева от меня и так же, не стесняясь посторонних, облокачиваясь о перила. – Вы слабеете.

– Я знаю. – Я повернулась к принцу. – И мне хотелось бы верить, что вы действительно ищете того, кто проклял вашего брата. Я не смогу находиться здесь вечно. И с каждым днем мое желание уйти лишь усиливается. Еще немного…

– И вы не сможете пересечь контур, – холодно оборвал меня принц. Его голос не отличался эмоциональностью, но мне послышалась в нем насмешка. Обидная насмешка того, кто прекрасно понимает: он хозяин положения.

– И никакой контур меня здесь не удержит, – зло выдохнула я. – Мне нет надобности пытаться проникнуть через десятки ваших охранок, которыми вы щедро окружили дворец, стоило мне отказаться от вашего предложения. Вы правы, я не смогу уйти самостоятельно.

– Арден не станет вам помогать, – заверили меня.

– На его помощь я не рассчитываю, – улыбка вышла кривая. – Люди редко бывают благодарны.

– Когда мы решим проблему, я обещаю лично вернуть вас в Триер. – На лице Валиара не дрогнул ни один мускул, хотя едва ли ему было приятно слушать упреки. – Что-то еще?

Наши взгляды пересеклись, и на мгновение мне показалось, что я увидела себя чужими глазами. Увидела беспомощной, цепляющейся за соломинку гордячкой. Резко крутанулась, разрывая зрительный контакт. Может, мое положение и незавидно, но гордость – единственное, что у меня осталось.

– Ваш брат настаивает, что нам обоим придется присутствовать на приеме.

– Вы отказываетесь? – спокойно осведомился Валиар.

Я скорее почувствовала, чем услышала, как он подходит ближе. Вздох, и трость зонтика выскальзывает из моих пальцев.

– Да, – сказала уверенно, хотя едва ли верила, что смогу отказаться.

– Жаль, – голос собеседника не дрогнул.

– И это все?

– Отчего же. – Я прямо-таки чувствовала усмешку принца. – Но в подобной ситуации я должен уточнить, является ли отказ окончательным решением или возможны уступки с вашей стороны?

Холодные пальцы коснулись предплечья, заставили вздрогнуть от неожиданности и податься вперед, разрывая контакт.

– Не трогайте, – попросила я, понимая, что уходить мне некуда: перила с одной стороны, стены и принц – с других.

– Ответьте на вопрос, – напомнил он, останавливаясь и не делая больше попыток прикоснуться.

– Разве вы примете отказ?

– Не приму, – согласился принц и попросил: – Посмотрите на меня.

– Зачем?

– Иначе мне будет сложно удержаться от желания вас обнять и утешить, – с тем же холодом в голосе, что при вынесении приговора, пояснили мне.