Три глотка волшебного напитка

– Вот. Я поднос на кухню относила, когда господин Курол пошатнулся, и началось… Все, кто там ел: кто в лечебном крыле, кто совсем… – Ури сама не заметила, как опустилась на край кровати. – За что?..

Я вздохнула и села на кровати. Обняла свою служанку, успокаивая, но сказать так ничего не смогла. Что мне известно о смерти? В сущности – ничего. Я видела, как уходили лиерцы, я тосковала и ждала того же для себя, но ни Морьен, ни его предшественник ко мне не приходили. А должны ли были?..

Ури плакала недолго. В какой-то момент она утерла слезы и, глубоко вздохнув, попыталась отстраниться. Я не отпустила.

– Посиди со мной еще, – попросила я.

– Вам тоже страшно? – неправильно поняла меня девушка.

– Тебе страшно, – качнула я головой. – А мне… Не знаю. Лучше скажи, что известно во дворце о нашей с принцем отлучке.

– Ничего. Просто в какой-то момент меня нашел его высочество старший наследник и был крайне недоволен тем, что я не знаю, где вы.

– Он и сам не знал, – хмыкнула я. – Хотя должен был.

– Мои обязанности мы обсудим позже и без посторонних, – голос Валиара, оповестивший нас о наличии в комнате посторонних, напомнил мне о холоде горных рек. – Ури, вас ждут в коридоре.

– З-зачем? – испуганно промямлила служанка.

– Нужны ваши показания. Идите, – приказал принц. От него не укрылось, что служанка сидела на моей кровати. – И позвольте вам напомнить, что платят вам не за разговоры с госпожой.

Ури вздрогнула, а я сузила глаза от раздражения. Пожалуй, только присутствие девушки и то, что от моего заступничества она могла пострадать сильнее, заставило меня промолчать и не ронять авторитет собеседника в ее глазах.

На негнущихся ногах служанка покинула спальню. И в тот же миг я откинула одеяло и поднялась на ноги, не желая слушать откровения собеседника, глядя на него снизу вверх.

– Я ухожу, – раздраженно заявила я, скрестив руки на груди.

– Вы останетесь, – на удивление миролюбиво заметил Валиар, не делая меж тем ни единой попытки ко мне приблизиться.

– В ваших мечтах, вероятно. – Я была зла на него и за Ури, и за утреннее поведение Ардена. И пусть старший не мог отвечать за мысли младшего, именно Валиар притащил меня в столицу и был обязан следить за всем, что творится во дворце. – Ваш брат хотел меня убить.

– Мой брат не отдавал себе отчета. Яд, который ему дали, влияет на сознание.

– Ни один яд не способен заставить человека делать то, чего он не хочет. А противоядие за мою смерть Ардену не обещали. Иначе он не был бы так удивлен. А вы недосмотрели! – Мой палец обвиняюще ткнулся прямо в мундир старшего принца.

Увы, собеседника это нисколько не проняло. Напротив, он странно улыбнулся и отвел мою руку в сторону.

– Недосмотрел, – устало согласился Валиар. – И приношу вам свои искренние извинения.

– А где заверения, что такого больше не повторится?

– Я не могу вам этого обещать. Оттого промолчу.

– Раньше вы были смелее.

– Раньше у меня была уверенность, что мой брат не настолько глуп. Полагаю, я должен извиниться. Поскольку именно мой разговор с отцом мог послужить причиной, отчего Арден решил было, что ваша смерть может ему помочь. Я не могу судить, какую именно часть нашего разговора брат слышал, но выводы, им сделанные… Я еще раз приношу вам свои извинения. Я уже имел возможность увидеться с Арденом, и от его лица хотел бы…

– Тсс, – я прижала палец к губам. – Я не принимаю его извинений. Что бы вы ни говорили, он действовал осознанно. А тот факт, что он чего-то не услышал или не разобрался до конца, его не оправдывает. Кажется, я понимаю, почему его прокляли. Мне самой этого хотелось, когда он так поступил. И не удивлюсь, если он и раньше поступал подобным образом.

Лицо Валиара помрачнело, что было лучшим доказательством моей правоты.

– И вы ведь его не наказывали.

– Не принято выносить на публику проблемы в императорской семье. Но Арден был наказан.

– Недостаточно, раз его решили так проклясть. Мое имя, – я усмехнулась, – не самая известная информация. Тому, кто хотел проклясть принца, пришлось потрудиться, чтобы его найти. Но вы и тут смогли прикрыть младшенького, хотя, как мне сейчас кажется, было бы лучше дать проклятию обрести силу.

Я видела, как он замахнулся, видела, как стремительно приближается «карающая длань», и, наконец, видела, как пальцы принца застыли в нескольких миллиметрах от моей щеки. Сжались в кулак и опустились. Сдержался. Несмотря на все – взял себя в руки.

– Он мой брат.

– И принц. К проклятиям потому и обращаются, что не все равны перед законом, – спокойно закончила я. – Я помогу вам спасти вашего брата. В этот раз. Но к чему это приведет вашу семью…

– Что. Ты. Знаешь?

– Ничего из того, чем хотела бы поделиться с вами. Пригласите ко мне Верховного Шаона. Нам нужно поговорить.

Удивительно, но, несмотря на заигравшие от моей наглости желваки на лице принца, он промолчал. Сцепил зубы, скрестил на груди руки, вероятно, чтобы не задушить меня сгоряча, и вышел. Судя по вежливому стуку в дверь, последовавшему после его ухода, выполнять мое пожелание.