Три года без Сталина. Оккупация: советские граждане между нацистами и большевиками, 1941–1944

Говоря об особенностях германской оккупационной политики, в настоящей работе мы имеем в виду ее нетипичные проявления, шедшие вразрез с официальной политикой Германии по отношению к населению оккупированных территорий СССР.

Возникновение данных особенностей связано прежде всего с потребностью изыскать дополнительные средства борьбы с партизанами, так как уже летом — осенью 1941 г. тыловые германские войска обнаружили недостаточность для этого одних военных мер. Требовалось наладить контакт с местным населением, создав из числа добровольцев тыловые воинские подразделения и части, развить коллаборацию населения с оккупантами, что было важно в смысле выполнения продовольственных, сырьевых и иных поставок. По этим причинам командиры германских частей и соединений из соображений практической целесообразности отклонялись от постулатов восточной политики, предоставляя населению гораздо большую самостоятельность, чем на других оккупированных территориях, где неукоснительно соблюдались установки национал-социализма. Отмечая результаты таких послаблений, один из партизанских документов сообщает, что, оккупировав Красногородский район Калининской области, немцы начиная с осени 1941 г. посчитали его более благонадежным. Ввиду этого «населению района немцы создали некоторые материальные условия жизни»810. Тот же документ констатирует подъем в течение двух лет оккупации материального уровня местного населения: «К лету 1943 г. крестьянин Красногородского района имел 2–3 коровы, лошадь, овец, поросят и в достаточном количестве домашней птицы». В результате, по мнению оперировавших здесь советских партизан, «немцам легче чем в других районах удалось осуществлять свою власть на территории района»811. А партизанское движение здесь испытывало значительные трудности, так как при появлении партизан в деревнях население немедленно информировало немецкий гарнизон. До конца лета 1943 г. сохранялось именно такое положение812.

Говоря о масштабных особенностях оккупационной политики, следует особо выделить попавшие под оккупацию территории исторического расселения казаков.

Именно казаки стали одним из народов, у которого, по выражению Н. Г. Назаренко, «ненависть… к коммунизму была беспредельной»813. По мнению того же автора, именно «от грома войны воспрянул дух казачества»814.

Следует признать, что уже в первые недели после вторжения вермахта на территорию СССР возглавляемое А. Розенбергом министерство по делам оккупированных восточных территорий планировало создать казачий полуавтономный район между Доном и Волгой. Однако вскоре отказалось от этой идеи, запланировав включить земли Войска Донского в состав рейхскомиссариата «Украина», а земли Кубанского и Терского войск — в состав рейхскомиссариата «Остланд». В этой связи небезынтересно, что сам Розенберг четверть века до этого сильно пострадал именно от рук казаков. Будучи военнослужащим Российской императорской армии, будущий вершитель судьбы России дезертировал во время боев в Галиции, но был задержан комендантом одной из тыловых станций. Тот передал его казакам комендантской команды, которые, по обыкновению, высекли дезертира нагайками.

Летом 1942 г. дивизии вермахта вышли к Волге и Северному Кавказу. 23 июля был взят Ростов-на-Дону, 12 августа — Краснодар. Советское правительство, по всей вероятности, серьезно опасалось, что немалая часть северокавказцев, в первую очередь — казаков, предпочтет внешнего врага внутреннему. Поэтому осенью 1942 г. «Правда» выступила с призывом «к казакам тихого Дона, быстрой Кубани и бурного Терека» «вступить в беспощадную борьбу с немецкими захватчиками»815. А о том, как население некоторых «казачьих» областей вело себя в преддверии прихода немцев, говорят следующие цифры. Так, на территории оккупированной Ростовской области самовольно осталось около 10 тысяч коммунистов, примерно 40 % из них во время оккупации уничтожили или сдали в гестапо свои партбилеты. После освобождения области из партии было исключено 5019 человек816. По другим «казачьим» областям данные выглядят похоже. Например, из Шовгеновского района Краснодарского края из 185 членов и кандидатов в ВКП(б) дожидаться прихода оккупантов осталось 97 человек, из них 49 человек впоследствии исключили из партии за службу немцам и осудили817.

Отношение же казачьего населения к советской власти в некоторой степени отражено и в казачьем фольклоре. Среди местных жителей были в ходу частушки типа:

Рожь, пшеницу — за границу,
А картошку — на вино,
Кулаков всех — в казематы,
А колхозникам — кино…