Три года без Сталина. Оккупация: советские граждане между нацистами и большевиками, 1941–1944

Несмотря на попытки советской власти полностью уничтожить религию, довольно ощутимая часть населения РСФСР на начало войны сохранила приверженность христианству, в основном — православию. Так, по Почепскому району Орловской области о сохранившейся накануне войны религиозности населения говорят следующие цифры. В селе Третьяки из 56 дворов 88 человек при переписи назвались православными, 5 — баптистами, 26 — безбожниками. По участку № 3 города Почепа 86 записались православными, 5 — безбожниками, по участку № 118: 49 — православными, 3 — безбожниками, по участку № 122: 40 — православными, 6 — безбожниками929. Согласно сообщению СД от 12 декабря 1941 г., проведенная перепись населения Смоленска выявила следующее: 24 100 жителей записались православными, 1128 — верующими других конфессий, и только 201, что составляет менее 1 %, — неверующими930. Подобное положение, согласно данным М. В. Шкаровского, складывалось повсеместно — в других городах РСФСР неверующими называли себя от 1 до 4 % населения931. Разумеется, эти данные нельзя считать абсолютно достоверными, так как часть опрошенных могла скрывать свои действительные взгляды на религию, опасаясь репрессий со стороны немцев, способных, по мнению населения, отождествлять неверующих с коммунистами. Однако правомерно предположить, что ощутимая часть населения на период оккупации сохранила если не веру, то по меньшей мере приверженность православным традициям. По крайней мере, в феврале 1937 г. в докладной записке «О состоянии антирелигиозной работы» на имя секретарей ЦК ВКП(б) Л. M. Кагановича, А. А. Андреева, Н. И. Ежова отдел культпросветработы ЦК ВКП(б) констатировал, что полное закрытие церквей в ряде районов РСФСР не привело к снижению религиозности населения. В частности, появились «разъездные попы», бродячие монахи, создавались подпольные молельни, во время засухи проводились крестные ходы, а лишенные приходов церковники продолжали пользоваться авторитетом среди населения, вели активную работу932.

Не только в центральных областях России, но и на ее окраинах, например на Северном Кавказе, по данным А. В. Посадского, в самый канун войны активно отмечались религиозные праздники, свою деятельность активизировали подпольные церковные кружки. Из форм подпольной религиозной деятельности практиковались заочные обряды, появление в деревнях «бродячих» священников. А советские документы, описывая сложившуюся накануне войны ситуацию, оперировали словами «подполье», «церковно-кулацкие элементы», «контрреволюционные элементы из церковников и белогвардейцев»933. Центром религиозности стал Буденновский район, который рассматривался как центр «контрреволюционного тихоновско-имяславского церковного подполья». Здесь действовали даже подпольный монастырь и церковно-повстанческая организация, ликвидированная в 1940 г. В другом документе констатировалось, что именно политика Советского государства толкала верующих «в лапы контрреволюционных церковников»934.

Учитывая этот фактор, оккупанты были вынуждены пойти на поддержку религии с целью завоевания симпатий населения. В своей докладной записке заместителю начальника ЦШПД Сергиенко от 30 ноября 1942 г. представитель ЦШПД на Брянском фронте старший майор госбезопасности Матвеев и зам начальника разведотдела майор Быстров констатировали, что в проводимой немцами на оккупированной территории политике религиозный фактор занимает «далеко не последнее место». А также что «подчеркнуто благоприятное отношение немцев к религии и церковникам противопоставляется — в печатной и устной пропаганде — антирелигиозной политике советской власти, якобы „убивающей духовную жизнь народа“, отправляющей в тюрьмы за религиозные убеждения. Все это в переплетении с гнуснейшими антисоветскими высказываниями преподносится и с подавляющего числа церковных амвонов»935. Подобным образом, представитель ЦШПД на Калининском фронте, член Военного совета фронта Н. Рыжиков докладывал, что «для использования в своих целях религии немцы с момента оккупации Калининской области начали усиленно проводить агитацию за открытие церквей»936.