Три года без Сталина. Оккупация: советские граждане между нацистами и большевиками. 1941–1944

Соответствующей идеологической обработке подвергался и педагогический персонал, которому вменялось, в добровольном или принудительном порядке, следовать установкам оккупационных властей и органов местного самоуправления. В изданном германскими властями «Предписании для учителей», в частности, говорится: «Учителя обязаны во всех отношениях считаться с интересами германских военных властей, нарушение этого принципа будет считаться саботажем и караться по законам военного времени»[286]. Так, в Орле учителя, лаже неработающие, были обязаны прослушать «Курс педагогической переподготовки»[287]. В Ржеве Калининской области работу школ контролировал представитель комендатуры обер-лейтенант Роланд Фрейгерт. Он надзирал за настроениями учителей, особенно преподававших идеологически нагруженные дисциплины — литературу, историю, обществоведение, географию. Проводя собрания учителей, он внушал, что «ничего коммунистического, советского не должно быть. В советской школе нет порядка. Ученики недисциплинированны, невоспитанны и безграмотны»[288]. В Брянске для учителей открылась специальная политическая школа, контролировал работу которой офицер гестапо, историк по образованию, Ферч. Штат сотрудников политшколы включал начальника, библиотекаря, лекторов, работников канцелярии — всего пять-шесть человек. Помимо привития интеллигенции нужной идеологии, школа готовила кадры пропагандистов, для чего организовывались курсы, программа которых предусматривала усвоение десяти тем соответствующей направленности: «Биография А. Гитлера», «Новая Европа», «Расы и расовая теория» и т. д.[289] Политшкола стала в некотором роде координирующим центром, ответственным за проведение мероприятий, направленных на политическую переподготовку учителей, составление учебных планов. В дальнейшем на базе политшколы планировалось открыть курсы для учителей, где бы они получали знания о Германии и национал-социализме[290]. Кроме того, использовались иные методы идеологического воздействия на учителей. Так, 26–28 сентября 1942 г. в Брянске прошла учительская конференция. В прозвучавшем на ней докладе «О задачах новой школы» инспектор окружной управы отметил, что объем знаний остается прежним, но меняется их идеологическая направленность. В ходе работы учительских предметных секций просматривались учебные программы, из них изымался идеологически неприемлемый материал. Так, из программ начальных классов изымались все коммунистические песни, в частности «Марш октябрят»[291]. Учителям же «рекомендовалось» больше знакомить учащихся с бытом германского рабочего[292]. 18 января 1943 г. начали работу десятидневные курсы для учителей, преподававших историю в школах Брянского округа[293].

Однако, несмотря на тотальный идеологический контроль, зарегистрированы случаи отклонений от предписанных нацистами постулатов. Так, в школах Брянска имело место пение «Интернационала»[294], в школах Пскова были в ходу пионерские песни, а также «Тачанка»[295]. В начальной школе деревни Лубенск Локотского округа, по свидетельству местной жительницы Т.Н. Гришаевой, учащиеся, воспользовавшись отсутствием учителя А.В. Шубина, обстреляли из рогаток и продырявили висевший в классе портрет Гитлера.

Что касается контингента коллаборационистов в сфере образования, его составляли в основном бывшие учителя, методисты, директора школ, сотрудники РОНО, которых за линией фронта осталось достаточное количество. Так, в Ржевском районе было зарегистрировано 150 учителей, из них 40 — в Ржеве. Директором открывшейся в период оккупации гимназии № 1 Ржева стал бывший директор средней школы № 8 Е.И. Гаврилов, завучем — бывший директор средней школы № 5 А.И. Милославский[296]. В Новоржевском районе Ленинградской области, население которого составляло 100 тысяч человек, в период оккупации в 55 начальных школах работало 115 учителей[297]. По Почепскому району Орловской области из 2498 рабочих и служащих 216 человек составляли учителя, то есть педагогических работников было 8,6 % от общего количества трудящихся[298]. Подавляющее большинство оставшихся за линией фронта учителей добровольно встало на путь коллаборации, по крайней мере, острого недостатка в педагогических кадрах не было. В некоторых случаях в сфере образования трудились литераторы, работники культуры. Так, Новгородский отдел народного образования возглавил писатель и поэт А. Егунов, творивший под псевдонимом Андрей Николев, автор вышедшей в 2002 г. книги «Елисейские радости»[299].