Три года без Сталина. Оккупация: советские граждане между нацистами и большевиками. 1941–1944

Интересно, что в различных оккупированных областях СССР советское подполье распространяло листовки с критикой налоговых поборов. Так, в одной из них, распространенной в Смоленской области, говорилось: «Гитлеровские погромщики наложили тяжелую барщину на каждый крестьянский двор. Крестьянин платит за окно, за трубу, за кошачий хвост…»[777] В тоже время среди различных собраний листовок не удалось обнаружить ни одной, критиковавшей налоговую систему Локотского округа.

После передачи западных районов Орловской области в состав Локотского округа здесь расцвела частная торговля, в том числе базарная, цены были не очень высокими[778].

К концу 1942 г. базарная торговля в основном стала денежной, вытеснив натуральный товарообмен. Это в немалой степени способствовало улучшению материального положения рабочих и служащих, живших на денежную зарплату, которые в условиях меновой торговли могли отовариваться лишь с большим трудом. В крупных населенных пунктах открылся ряд магазинов и ларьков. Так, в Локте существовал магазин, который по талонам обеспечивал рабочих и служащих нормированными дефицитными товарами, каковыми в условиях военного времени были соль, спички и мыло[779].

Финансовую политику самоуправления осуществлял организованный в Локте окружной банк. Его задачи заключались в изучении вопросов проектирования восстановления промышленных предприятий, выявлении случаев неправильного составления смет и затягивания сроков восстановления, недопущении беспроектного и бессметного строительства. Банк был также обязан выявлять нарушения, связанные с выдачей заработной платы, бороться с использованием денежных средств не по назначению, следить за тем, чтобы работы оплачивались строго по сметным расценкам, вскрывать факты бесхозяйственности и добиваться их устранения[780].

Интересной особенностью Локотского окружного самоуправления было хозяйственное планирование. План составлялся по каждой отрасли хозяйства соответствующими отделами самоуправления и бургомистрами районов по распоряжению обер-бургомистра с последующим представлением (к 25 января 1943 г.) в планово-экономический отдел на рассмотрение и утверждение. Планово-экономическим отделом, в свою очередь, на места были разосланы формы для составления планов по всем отраслям хозяйства и даны необходимые разъяснения и указания[781].

Управление округом осуществлялось посредством издания приказов по Локотскому окружному самоуправлению, касавшихся абсолютно всех сфер жизни вплоть до вмешательства в деятельность судов с дачей им указаний, какой приговор кому следует вынести (приложение 1. Документ З)[782].

Судебная система Локотского округа была многоступенчатой. Низшей ступенью были мировые суды при волостных управах, разбиравшие взаимные тяжбы, а также мелкие преступления, в основном самогоноварение и хулиганство. Нормативную базу составляли приказы обер-бургомистра и инструкции окружного юридического отдела, возглавляемого Тиминским. По сравнению с другими оккупированными территориями, где большей частью вообще отсутствовали какие-либо нормативные документы и суды руководствовались в основном здравым смыслом, правовая база Локотского округа была более развита.

Основным видом наказания как за административные проступки, так и за уголовные преступления был денежный штраф, реже — исправительные работы и лишь в исключительных случаях — лишение свободы[783]. Максимальный размер штрафа ограничивался 1000 рублями, а присуждавшиеся сроки исправительных работ — 6 месяцами.

Политическими преступлениями занималась военная коллегия Локотского округа (военно-следственный отдел) во главе с бывшим участником махновского движения Г.С. Працюком. Перед военно-полевым судом Локотского окружного самоуправления представали пленные партизаны, их сообщники из числа местного населения, дезертиры из рядов Народной армии. К перечисленным категориям применялись следующие виды наказаний: смертная казнь через повешение или расстрел — для партизан, от 3 до 10 лет тюрьмы — для лиц, оказывавших содействие партизанам, 3 года с конфискацией имущества или без нее — для дезертиров. Приговоренные к срокам отбывали наказание в Локотской окружной тюрьме[784]. Чтобы оценить значение этого, достаточно указать, что на других оккупированных территориях РСФСР политические преступления были вообще неподсудны судам русских органов самоуправления. Эти преступления преследовались германскими военными властями по закону военного времени, с применением к виновным «чрезвычайных» мер.

Репрессивная деятельность носила во многом щадящий характер, что в глазах населения создавало определенный контраст по сравнению с репрессивной системой советской власти, усиливая симпатии к самоуправлению. Регулярно объявляемые амнистии для различных категорий осужденных не распространялись лишь на осужденных за партизанскую деятельность[785].