Три года без Сталина. Оккупация: советские граждане между нацистами и большевиками. 1941-1944

Нелепость и низкопробность обвинений в адрес Власова была явной. Тем не менее текст листовки усиленно распространялся как среди красноармейцев, так и на оккупированных территориях СССР. По свидетельствам лиц, переживших оккупацию, опрошенных автором на территории Орловской и Смоленской областей (всего около 20 человек), данная листовка принесла партизанам больше вреда, чем пользы, сея недоверие к советской пропаганде в принципе. Так, большинство респондентов утверждало, что сомневались в том, что человека, проводившего шпионскую работу в пользу Японии и Германии, советское правосудие могло простить. Столь же нелепо в глазах населения выглядело утверждение, будто Власов сдал немцам две армии, так как до этого советская пресса превозносила Власова, восторгалась его подвигами, публиковала статьи самого Власова[901]. Лишь меньшинством красноармейцев и жителей оккупированных областей текст листовки мог быть воспринят реально, в дальнейшем определив их отношение к Власову[902].

Обращает на себя внимание то, что коллаборационисты в своих листовках, в отличие от Красной армии и партизан, как правило, отвечали на советскую пропаганду, причем им удавалось отпарировать доводы советской стороны. Так, в ответ на слова одного из обращений: «вам насильно дали оружие и насильно ведут в бой» коллаборационисты в листовке писали: «Заряженное оружие в руки многотысячной армии насильно не дашь». А на слова «Красная армия защищает счастливую жизнь народов СССР, последовал ответ: «Ну, уж нас на «счастливую жизнь» не поймать! 25 лет сами жили под советской звездой!» (приложение 1. Документ 5). Передислоцированная в Витебскую область бригада Каминского в ответ на предложение партизанского командования перейти к ним с условием сохранения бойцам и командирам званий и зарплаты адресовала партизанам открытое письмо со словами: «Это могут предлагать только бандиты, не имеющие понятия об идейности борьбы» (приложение 1. Документ 6).

Имеющиеся свидетельства участников событий, в том числе отраженные в литературе, дают основания говорить о низком воздействии советской пропаганды. Так, еще в мае 1942 г. возглавлявший партизанские соединения в Смоленской области Н. З. Коляда на приеме у члена Политбюро ЦК ВКП(б) А. А. Андреева заметил, что «листовки, разбрасываемые обкомом, не имеют значения. Партийные органы себя дискредитировали…»[903]. Один из немецких военнопленных, попавший в плен летом 1943 г., засвидетельствовал, что «листовки (советские. – И. Е.) примитивны и никакого влияния оказать не могут»[904]. Бывшие коллаборационисты В. М. Алексашкин, В. А. Комаров, Н. В. Чикетов рассказывали, что листовки партизан, предназначенные для коллаборационистских частей, отличались крайней неаргументированностью, а их чтение давало коллаборантам лишь повод для смеха и шуток.

В некоторых случаях советская пропаганда, обращенная к коллаборационистам оккупированных территорий, предлагала им нереальные условия прощения. Так, приказ от 15 августа 1943 г. Военного совета Северо-Западного фронта за подписью командующего фронтом генерал-лейтенанта П. А. Курочкина, начальника штаба генерал-лейтенанта Н. Ф. Ватутина, ответственного за политработу генерал-лейтенанта В. Н. Богаткина, оттиражированный в виде листовки, гласил, что для того, чтобы заслужить прощение советского правительства, офицерам, унтер-офицерам и рядовым «банд так называемой русской освободительной армии» следует поднять вооруженное восстание и овладеть районом Псков – Дно – Нарва, протяженностью в 200 км. Затем следовало уничтожить все немецкие гарнизоны в Пскове, Дне, Порхове, Дедовичах, Нарве, Локне и других пунктах, взорвать вокзалы, мосты и другие объекты, перекрыв пути для доставки подкреплений, убить всех жителей, хотя бы в малейшей степени сотрудничавших с немцами. Частям РОА, находившимся на фронте, следовало отрезать войска противника от тыловых соединений, разрушить их оборонительные укрепления, депо, мосты, железнодорожные линии, прорвать фронт и объединиться с Красной армией. По всей вероятности, советское командование, обеспокоенное пропагандистской кампанией, восприняло реально весть о создании в немецком тылу крупных коллаборационистских сил. Тем более что в Центральный штаб партизанского движения поступали самые невероятные, не имеющие ничего общего с реальностью разведданные. Так, летом 1943 г. стало известно, якобы против брянских партизан стоят три дивизии РОА, имеющие 100 танков, 500 автомашин, а также что под Витебском сосредоточены 65 тысяч солдат РОА[905].

Что касается коллаборационистов, можно предположить, что, ознакомившись с нереальными условиями прощения, многие из них могли сделать лишь тот вывод, что пути назад для них уже нет.