Три года революции и гражданской войны на Кубани

Как незначительный эпизод, прошел в раде вопрос о посылке своих делегатов на съезд в Петроград, созывавшийся Союзом казачьих войск, организацией, возникшей в порядке «революционной инициативы» петроградского студенческого казачьего землячества, шумно заявлявшего о себе в острые моменты кризисов Временного правительства и всяческих в нем персональных осложнений, А. Ф. Керенского, генерала Корнилова и других. Очень важно здесь отметить, что, приняв приглашение Временного совета этого «Союза» прислать в Петроград на их съезд 1-13 июня 1917 года своих делегатов, рада не дала им полномочий принимать те или другие ответственные решения от имени рады; посылала она туда их лишь с целью осведомления.

Среди других туда поехали от рады П. Л. Макаренко и И. С. Коробкин.

На предварительном своем съезде 23–28 марта в Петрограде же эта организация рекламировала себя как единственную, выражающую «действительные интересы и взгляды казачьих войск: такая самореклама не соответствовала частному почину ее возникновения.

Завершение работы Войсковой рады произошло более празднично, чем разъезд общеобластного съезда. Был устроен вечер-концерт с участием прекрасного войскового хора.

Между прочим, на этом вечере ко мне подсел И. Л. Макаренко и не без горечи спросил:

– Неужели так далеко разошлись наши пути?!

Случая доказательства единства наших общественно-политических взглядов до встречи здесь на раде у нас, собственно, и не было. Но смысл горечи в его вопросе заключался, очевидно, в том, что как я, так и он, как и большинство моих и его друзей, – мы сошли в свое время с одной и той же школьной скамьи – Кубанской (старейшей) учительской семинарии, все мы – дети «сиромы» казачьей, немногим из нас удалось пробиться к университетскому или к какому другому виду повышенного образования, но все мы вскормлены-вспоены Кубанью, и вот при первой пореволюционной встрече такая явная развилка наших путей. От них, «ура-казаков» апрельской Войсковой рады, пойдут потом течения «самостийного уклона», в смысле общеполитическом всегда более консервативного. Мы же – всегда сторонники единства российского и, по преимуществу, более радикального переустройства общественно-краевой жизни. (По возрасту И. Л. Макаренко был года на два старше меня.)

Глава V

На 10 мая того же 1917 года было назначено начало работ Кубанского исполнительного комитета и Кубанского войскового правительства с Войсковым контролем.

Организационный период в исполнительный комитет очень затянулся. Войсковое же правительство, выбрав председателем А. П. Филимонова, без замедления приступило к действию, в первую очередь, постаралось подчинить себе старый исполнительный аппарат прежнего областного правления и войскового штаба.

В один из ближайших тому праздничных дней, 9/22 мая, было устроено представление чинов областного правления войсковому правительству с войсковым контролем. Председатель А. П. Филимонов сказал приличную случаю речь, обошел фронт чиновников, пожал руки старшим.

Войсковое правительство избрало местом своего пребывания атаманский дворец, другую половину которого занимал комиссар Временного Всероссийского правительства Бардиж.

Чиновники остались в своей старой цитадели – в здании областного правления, где в одной из комнат с прихожей устроился и я в качестве секретаря Войскового контроля.

Войсковое правительство, усвоив комиссионный порядок работы, сразу обросло комиссиями разного назначения и сразу поплыло в потоке прений, резолюций и пр.

Штат служащих нашего Войскового контроля – одна машинистка, но в соседстве с нами – аппарат со многими писарями, делопроизводителями, столоначальниками и прочими. Дело контроля, по преимуществу, практическое.

Областное правление состояло из нескольких отделов – земельного, лесного, рыболовных вод и прочих. Во главе каждого – советник, возглавление всего аппарата – старший советник с секретарем.

Для новой власти было необходимо значительное время для ознакомления с отдельными отраслями огромного войскового хозяйства, установившимися способами эксплуатации его и, наконец, с порядком отчетности. Дело контроля как будто бы должно было начинаться с этого последнего: как велась отчетность, какими данными она располагает и т. д.

Но Войсковому правительству было не до практических занятий делами войска. Оно ушло целиком в вопросы политического дня, а главное, в борьбу за преобладание, за власть с областным комитетом, создавшим, наконец, свой президиум и открывшим свои действия в том же атаманском дворце.

Лично я считал, что наша задача, задача новой власти на местах заключается, прежде всего, в том, чтобы, согласуя свою деятельность с директивами всероссийского правительства, поддерживая единство в местной среде, принявшей революцию, всемерно укреплять позиции новой власти не только в речах и в резолюциях, но и практически, при этом устранять остатки старой администрации, налаживать новый порядок, политический и хозяйственный – без старых ошибок и злоупотреблений.