Три года в аду. Как Светлана Богачева украла мою жизнь

– Не всегда, но чаще всего. Поверь, если я замечу за собой первые признаки шизофрении, я тоже сразу покончу с собой.

Света рыдала по брату еще около недели. Ей снова начали сниться кошмары, но снилась ей не дочь, а ее отец. Во сне она кричала: «Папочка, не надо этого делать, пожалуйста. Очень прошу тебя, папочка».

* * *

У Светланы Богачёвой действительно есть брат. Когда мы вскроем ее ложь обо всем, выяснится, что его действительно зовут Иван, он действительно женат на Елене и у них есть дети. Но со Светланой они совсем не общались. И по сей день брат и его семья живы и здоровы. Письмо с подписями и печатью Светлана подделала.

Вообще, поддельные документы – это ее стихия. Она фальсифицировала анализы, рецепты, ее медицинская книжка – тоже фальшивка. Это письмо она подложила в ящик сама, зная, что я всегда проверяю почту. И подстроила все так, чтобы именно я его открыла и прочитала. Отделение полиции на этой улице в городе Сертолово действительно есть, и сотрудник, якобы подписавший письмо, действительно числится там. Но всю эту информацию она просто загуглила и перенесла на бумагу. Ее брат никогда не жил в этом городе, и сама Светлана Богачёва никогда там не была.

За всю жизнь Светлана сменила огромное количество паспортов, чтобы путать следы после очередных своих жертв. В ее последнем паспорте указан 1986 год рождения. Я всегда думала, что она так плохо выглядит для своего возраста из-за бесконечного горя и болезней, но все это неправда. Ее фамилия раньше была Горюшко. Она поменяла ее на Богачёву, якобы фамилию бабушки, потому что не хотела носить фамилию отца – насильника и тирана. Родители Светы давно умерли и не могут подтвердить или опровергнуть эту информацию. Сколько этой женщине на самом деле лет, неизвестно.

Волосы

У Светы был выходной, когда мы холодным декабрьским вечером сидели на кухне и играли в карты – ей всегда было лень изучать правила более интересных настольных игр. Несмотря на болезнь и активное лечение, она продолжала работать, убеждая меня, что это единственное, что приносит ей радость.

Мы сидели, играли и что-то обсуждали, как вдруг Света начала сильно чесать голову, а когда убрала от головы руку – на ее пальцах остался огромный скомканный клок волос.

Химиотерапия шла уже несколько недель, и я готовилась к этому моменту. Я видела это в фильмах, да и вообще общеизвестный факт, что при химиотерапии начинают выпадать волосы.

Пару секунд Света смотрела на клок волос, бросила свой веер карт на стол и начала истерично гладить себя по волосам. Вслед за движением рук с головы полетели пучки волос, оставляя на голове маленькие, но заметные проплешины. Затем она вскочила и убежала в ванную.

Я собрала карты, закинула их в коробку и начала подметать опавшие волосы. Затем поставила чайник и набрала кастрюлю воды, чтобы отварить картошку на ужин. Светы не было около часа.

Наконец Света вернулась. Глаза ее были заплаканные, на носу черной паутинкой подсыхала расплывшаяся косметика. Света была абсолютно лысой. Точнее, на ее голове остался ежик очень коротких волос с небольшими проплешинами. Выглядела она крайне болезненно, но я не подала виду.

– Слушай, а тебе так даже неплохо, – сказала я. Но мы обе понимали, что дело не во внешности.

Вдруг Света сказала:

– Я вот только сейчас окончательно поняла, что я больна.

Эти слова как будто оглушили меня. Я понимала, что нужно немедленно что-то сказать, чтобы мои слова не выглядели надуманным утешением. Каждая миллисекунда казалась вечностью. И я искренне не знала, что ответить.

Света как будто поняла меня и живо поинтересовалась:

– Что на ужин?

– Я варю картошку, поэтому что угодно с содержанием картошки.

Света села на диван и взвизгнула от боли. Я спросила, что случилось. Света сказала:

– Есть у меня некоторые подозрения, но надеюсь, что это просто подозрения.

– Ты же гениальный врач. Давай говори, что там у тебя? Надо быть готовой.

– Я хожу с адской болью уже некоторое время.

Я выжидающе промолчала. Света продолжила:

– Я надеюсь, что я себя накручиваю, но, кажется, у меня полиневрит или периферическая нейропатия.

– Что это? – спросила я.

– Редкая побочка от химиотерапии. Когда болят все стволы нервов.

– Ну, если редкая, значит, у тебя точно она. Ты ведь самый везучий человек на этой долбаной планете.

Света засмеялась и начала чесаться. Она сидела, завернутая в простыню. Эта женщина передвигалась по дому только так, говорила, что так удобнее всего. Меня давно перестало это смущать, да и, честно говоря, это было наименьшее, что меня в ней смущало.

– Ты чего вся чешешься? – спросила я.

– Да волосы попали, видимо, под простыню, когда я их сбрила.

– Кстати, а как ты побрилась? Обычной бритвой, что ли?

– Ну да. А чего сложного? У меня волосы же короткие. Когда не смогу работать больше врачом из-за болезней, пойду в парикмахеры. Единственное, как я буду без своих недоношенных новорожденных? Они же мой смысл жизни.

– Ничего страшного. Будешь стричь недоношенных новорожденных, – постаралась снова пошутить я.

– Ой, ну тебя. Пойду в душ быстренько сбегаю.