Три года в аду. Как Светлана Богачева украла мою жизнь

Есть такое понятие, как «знание задним числом» или «эффект хиндсайта». Это такое когнитивное искажение, когда произошедшие в прошлом события кажутся очевидными и логичными, хотя на тот момент, когда они происходили, так предположить было нельзя. Поверьте, столкнувшись с ней лично и не зная ничего о ней, вы бы попались на ее удочку. Как попадались все без исключений. Она обманывала и обманывает даже целые структуры и государства.

Не считайте себя лучше других – это опасно, ведь это усыпляет бдительность. А будьте очень внимательны. Поверьте, я тоже сидела на кухне и думала: «Ну как можно попасться на уловки телефонных мошенников? Это же глупость!» В это время в соседней комнате «умирала» Светлана Богачёва.

Седьмого июля мы с Мишей и животными воссоединились. Это было неописуемое счастье. Мы не могли налюбоваться друг другом. Насколько ближе мы стали из-за всей этой истории. И насколько она нас изранила.

Илья часто приходил к нам играть в настолки, общаться и смотреть фильмы. Мы начали жить полной жизнью. Ни о какой Греции речи уже не шло. Мы хотели жить здесь и сейчас. Миша привез с собой из Армении кошку Зигги Стардаст и Пепегу. Он не нашел самолет, в который пускали с животными, и поехал с ними по наземным границам через Грузию. Он хотел взять всех, но Света настояла, чтобы с ней остались Дракула и Рэя. Света говорила, что без животных совсем сойдет с ума. Добрые неравнодушные жители Армении нашли хозяина отеля, который проникся нашей и лично Светиной историей и поселил Свету в свой отель бесплатно. Туда они и перевезли наших животных, забрав их с передержки. В этом отеле Свету все полюбили. Света присылала мне видео из своего номера, в котором куча детей играла с кошками и Пепегой, когда пес был еще там. Родители этих детей спокойно оставляли их со Светой, доверяя ее медицинскому образованию и широкой душе, любившей детей.

Сейчас я пересматриваю эти видео, и мороз идет по коже.

Мы жили в крохотной квартире в Фатихе, в трех шагах от залива Золотой Рог. По ночам мы забирались на крышу – курили и любовались Босфором. Также мы сдружились с Ильей и Мехмедом и постоянно лазали друг к другу в гости через крышу. Я свозила Мишу на Истикляль и холм Пьер Лоти, которые мне показывал Эйс. С ума сойти, это было в этом году. А ощущение, будто несколько жизней назад.

Также я старалась заработать денег, выступая на микрофонах, но их не хватало, и я нашла работу, устроившись пекарем в заводское помещение русской пекарни. Ее хозяевами были русскоязычные турки, которые давно переехали в Стамбул. Признаться, я никогда ничего не пекла в своей жизни, кроме новогоднего печенья и пряничных домиков. Я пришла туда устраиваться только потому, что нашла единственную вакансию на русском языке.

При устройстве на работу меня спросили:

– Вы умеете печь хлеб?

Я кивнула.

– Ну, покажите, что умеете.

Мне дали ингредиенты, и я по рецепту первой же ссылки в гугле испекла хлеб. У меня получилось. Разрезая его, работодатель приговаривала:

– Хм-м, видно многолетний опыт.

– Ну а то, – подыграла ей я.

Миша долго маялся, не зная, куда и как ему пойти работать. Наконец он сказал:

– Я решил выучиться на айтишника. Я люблю компьютеры и все, что с ними связано. И знаю английский. Я сяду и буду с утра до вечера учить программирование. Я уже нашел бесплатный курс – Гарвард выложил его на свой сайт.

У Миши горели глаза.

– Хорошо, – согласилась я. – Я буду работать в пекарне и постараюсь устраивать микрофоны. А ты тогда учись спокойно. Но учись по-настоящему.

На том и порешили. Миша подошел к этой идее со всей ответственностью. Когда я просыпалась на работу, Миша уже сидел за компьютером. Когда возвращалась – все еще учился, решал какие-то задачи. Я верила в него, видя, как он горит новым занятием. Я знала, что он обязательно выучится и станет айтишником. А пока что старалась заработать на жизнь нам с кошкой и Пепегой.

* * *

В один из вечеров мы сидели и смотрели какой-то фильм, как вдруг Миша спросил меня:

– Ты общаешься с мамой?

– Нет, а что? – переспросила я.

Мне стало некомфортно. Я уже почти перестала даже вспоминать маму, как вдруг Миша так резко о ней напомнил.

– Насчет Светы. Моя мама тоже ей не доверяет, – признался Миша.

– А у твоей мамы есть доказательства? – жестко спросила я.

Я помнила, что моя мама наговорила про Свету, чуть ли не обвинив ее в смерти бабушки, и снова разозлилась.

– Нет, конечно, – отступил Миша.

– Ну так она не жила со Светой. Не видела все, что она переживает. Конечно, со стороны Света кажется странной.

Миша помолчал, затем продолжил:

– Была еще ситуация. Света же занимается документами на Грецию, домом.

– И?

– Я попросил ее показать все конкретно. Она находила отговорки, или ей резко становилось плохо.

Я признала, что это действительно странно. Хотя после ситуации с Арменией мы с Мишей стали теми еще параноиками.

Свету, по ее словам, до сих пор не выпускали из Армении. Загранпаспорт ей тоже не вернули. Я была очень зла. Вдруг Света позвонила мне двенадцатого июля.

– Таня, – слабым голосом произнесла она.

– Да, Свет, что такое?

– Я ничего не вижу.