Три года в Кувейте

Все дни недели каждого врача строго расписаны. Была четко определена и моя программа: два дня в неделю — плановая работа в операционной, два — консультативный прием в поликлинике, один — обход отделения и один день — плановые выезды и консультации больных в физиотерапевтическом центре Ас-Сабах-госпиталя, в школе для детей, страдающих последствиями полиомиелита, и в Мейдан-госпитале. Кроме того, через каждые три-четыре дня я на сутки назначался ответственным дежурным по двум госпиталям: ортопедическому и Ас-Сабах-госпиталю или ортопедическому и Эмири-госпиталю.

Первые дни работы в госпитале были сумбурными. Я долго осваивался, привыкал к новым для меня порядкам. В организационном плане мне необходимую помощь оказывали руководитель врачебного объединения А, заведующий ортопедическим отделением доктор Махмуд Камель аль-Буз и его помощник Камаль Хэлми. Оба они — образованные, знающие врачи, члены ученого общества хирургов королевского колледжа в Эдинбурге (Англия), а первый из них — также член ученого общества американских хирургов.

Работа в госпитале в жаркое время года начиналась в семь утра и заканчивалась в час дня, зимой работали с восьми до двух. Отдыхали по пятницам — выходной день в арабских странах. Согласно мусульманскому вероисповеданию этот день молитвенный, как, скажем, у христиан воскресенье, а у евреев суббота. Существует несколько объяснений, почему мусульмане чтят пятницу. Этот день не столько молитвенный, сколько праздничный (Мухаммед и Али родились в пятницу).

Что касается собственно лечебной практики, то тут для меня все было значительно проще. Дело в том, что работа в кувейтском ортопедическом госпитале построена по типу английской школы ортопедии и травматологии, хорошо знакомой старшему звену советских ортопедов. Поэтому я без особых ломок своего «ортопедического» характера, как говорят, с ходу включился в лечебную работу.

Небольшие нововведения пришлось провести несколько позже, когда я, окончательно разобравшись в малой эффективности некоторых методик, начал внедрять операции советских ортопедов, против чего, естественно, не могли не возражать местные специалисты. Однако, убедившись в значительных преимуществах наших методик, они смирились с моими новшествами. Более того, некоторые методы советской ортопедии, в частности операция на мягких тканях по Т. С. Зацепину при врожденной косолапости, приняли на вооружение. Понравилась им и ювелирная операция костной аутопластики при ложном суставе ладьевидной кости — одной из маленьких, но весьма важных в смысле функции косточек лучезапястного сустава. Методика этой операции была разработана в Харькове, в институте им. М. И. Ситенко, и заключается она в том, что внутрь поврежденной ладьевидной кости, играющей ведущую роль в функции лучезапястного сустава, вводят кость величиной в полспички, взятую от того же больного. При этом область ложного сустава не вскрывается, а следовательно, не вскрывается и лучезапястный сустав. В этом смысл и эффект операции. Были применены и другие эффективные методики советских ортопедов.

К сожалению, следует констатировать, что большинство врачей кувейтского госпиталя, так сказать основной состав, были очень плохо знакомы с достижениями советских ортопедов. Однако работы наших ведущих специалистов, в частности академика АМН СССР М. В. Волкова, они знали хорошо. Приходилось им часами рассказывать о достижениях советской ортопедической школы буквально по отдельным проблемам. При этом весьма эффективно использовался язык рисунка, во многом помогавший мне компенсировать недостаточное на первых порах знание английского языка.

Надо сказать, меня также заинтересовали несложные, но эффективные методики кувейтских специалистов, которые я наряду с методами, принятыми у наших врачей, успешно применял при лечении ортопедо-травматологических больных.

Но не все в моей врачебной практике проходило гладко. Бывали случаи, когда я попадал в очень затруднительные положения. В качестве примера приведу случай с больным палестинцем Абдаллой Райа Абдаллой, которого я оперировал в июне 1972 г. по поводу инородного тела в бедре. Этот случай настолько интересен, что о нем следует рассказать подробно.

Абдалла получил ножевое ранение бедра. Нож, войдя в мягкие ткани внутренней поверхности бедра на уровне нижней и средней трети его, с силой ударился о бедренную кость, конец ножа сломался, и небольшой кусок лезвия глубоко засел в мягких тканях бедра.