Три года в Кувейте

Международный конгресс ортопедов арабских стран в Каире был посвящен таким актуальным вопросам, как лечение туберкулеза костей и суставов, повреждений и заболеваний локтевого сустава, врожденной косолапости, последствий полиомиелита и остеоартрозов коленных суставов. Кувейтский ортопедический госпиталь, будучи одним из крупнейших специализированных госпиталей Ближнего Востока, представил по одному докладу по всем перечисленным проблемам. На конгрессе выступили также руководители врачебных объединений Махмуд Камель аль-Буз, Мухаммед Рефат Хасанейи и др.

Продолжая характеристику клиники кувейтского ортопедического госпиталя, отмечу, что рентгеновские снимки и различные анализы производились в соответствующих отделах, общих для амбулаторных и стационарных больных. Это можно сказать и об аптеке, где все больные — и амбулаторные, и стационарные — получали лекарства, выдаваемые бесплатно по рецепту врачей, в том числе и такие сильнодействующие медикаменты, как наркотические средства.

Замечу, что злоупотребление наркотиками вынудило правительство и министерство общественного здоровья Кувейта ввести жесткое ограничение в выдаче их государственными аптеками, а также резко ограничить свободную продажу этих средств населению частными фирмами. Дело в том, что в стране с сухим законом лица, пристрастные к алкоголю, стараются компенсировать недостачу его введением наркотических средств. Кстати, сухой закон в Кувейте был введен в 1964 г., вскоре после объявления независимости страны. До этого ввозом и продажей алкогольных напитков в Кувейте и странах Персидского залива занималась всемирно известная английская компания «Грэми Кэнзи», ежегодный доход которой составлял только в Кувейте 1,5 млн. динаров. Однако несмотря па сухой закон и строгий запрет на ввоз в страну алкогольных напитков, последние доставлялись контрабандным путем и продавались на черном рынке по очень высоким ценам, что наносило большой вред государству. Так, 28 декабря 1971 г., по сообщению газеты «Ас-Сияса», полиция разыскала и конфисковала на одной из ферм в Эль-Фантасе, а также в пустыне, в районе Эль-Ахмади, хорошо замаскированный груз — всего 381 ящик виски (4600 бутылок спиртного).

Крайнее северо-восточное крыло госпиталя, где до 1972 г. размещалась клиника для приема ортопедо-травматологических больных, имело отдельные выходы из каждого врачебного кабинета в великолепный парк, разбитый в самой восточной части госпиталя. Здесь растет много больших развесистых деревьев (пальм, олеандров), цветов и красиво подстриженных декоративных кустарников. Весной и осенью тенистый парк цветет и благоухает. Даже в летнее время, когда безжалостное солнце сжигает все вокруг, парк благодаря обилию воды не утрачивает своей прелести. Воду для орошения растительности парка, несмотря на то что она в Кувейте очень дорогая, администрация госпиталя не жалела, благодаря чему и удавалось поддерживать его хорошее состояние.

Здание Кувейтской национальной нефтяной компании в Эль-Кувейте. На заднем плане — здание одного из банков

К сожалению, в 1972 г. нам пришлось расстаться с этим роскошным парком: клиника была перемещена в противоположный, малообжитой и потому неуютный конец здания — в его северо-западную часть. Здесь на пустынной и почти лишенной растительности территории построили новый корпус, соединенный в торец со старым. И хотя условия работы в новом помещении у нас значительно улучшились (нам выделили обширные кабинеты, хороший конференц-зал, перевязочную, гипсовый зал, создали лучшие условия для больных, ввели в эксплуатацию центральный кондиционер и т. д.), все мы скучали по нашей старой, небольшой, тесной, но уютной клинике и особенно по тенистому парку. Единственным утешением было то, что после ремонта и реконструкции старого помещения клиники здесь была открыта палата № 8 для ортопедо-травматологпческих больных, которые теперь стали пользоваться такими редкостными в условиях знойного Кувейта благами, какими являются свежий, прохладный воздух и спасительная тень от деревьев.

На первых порах работы в госпитале наиболее трудным делом для меня был консультативный прием в клинике. Сложность заключалась не только в том, что за прием приходилось смотреть 60–70, а иногда и большее число больных, а в утомительной и длительной процедуре опроса больного. Моим переводчиком был медбрат палестинец Мухаммед Ахмед Абу Рааби Халиль, проработавший в Кувейте 13 лет. Однообразие вопросов и бесцельная трата времени на ожидание, пока Мухаммед добьется ответа порой от неграмотного посетителя, утомляли. К концу рабочего дня я всегда чувствовал себя разбитым, а Мухаммед к этому времени так уставал, что и со мной, и с больными мог говорить уже только шепотом.