Три года в Соединённых Штатах Америки

Витька Батраков был на полголовы ниже меня ростом, но отличался удивительной прыгучестью, да, и водился с мячом он здорово. Не зря три года в секции футбола занимался, пока его тренер не поймал с сигаретой и не выгнал. У меня же отношения со спортом всё как-то не складывались, но я был довольно крепким физически. Во всяком случае прошлое лето провёл в деревне у деда с бабушкой и так уж вышло, что больше двух месяцев провёл на сенокосе. В бригаде сломалась и встала намертво немецкая сенокосилка, сено коровам нужно было заготавливать и потому всех мужиков загнали в косари. Мне это было в новинку, а поскольку ростом я вышел о-го-го, то и мне выдали новенькую косу-литовку и я косил наравне со взрослыми мужиками. А потом, во время обеда, мне даже не стеснялись наливать, как и всем, стопарь самогона. Зато из деревни я приехал окрепшим и по пояс загоревшим до черна. Косить приходилось много. Да, и денег я за эти два месяца заработал целых сто восемьдесят рублей и мне даже выдали трудовую книжку.

Думая о том, каким всё же ничтожным оказался повод, из-за которого чуть было не лишился жизни, я терпеливо ждал, когда к нам подвалят пятеро греков во главе с Гуроном, парнем из девятого «Б». Витька только сделал последнюю затяжку, как появились эти уроды с перекошенными от злости рожами и чуть ли не налитыми кровью глазами и перекрыли нам путь к бегству. Судя по тому, как деловито они встали перед нами, ничего хорошего это нам не предвещало, но и им тоже, ведь я их ждал. Отдавая Витьке свою папку, я строгим голосом сказал ему:

– Батрак, отойди назад и даже не пытайся перелезть через стену. Догоню и обе ноги выдерну. Стой и смотри, свидетелем будешь если что. И не ссы, они сами бздливые.

С одной стороны закутка, в который обычно приходили курить старшеклассники, находился бокс школьного гаража. На расстоянии метров восьми от него, стена котельной, а позади меня кирпичная стена высотой в два с половиной метра. В моём прошлом Витька, убегая, высоко подпрыгнул, ухватился за край и перелез через неё, я мне пришлось драться одному против пятерых, но Гурон сразу же ударил меня арматуриной по ключице и моя правая рука повисла плетью. После этого они метелили меня, как хотели, не стесняясь. Сипель, услышав мои слова, тут же ощерился и злым голосом поинтересовался:

– Это кто, мы бздливые?

– И ещё горячие. – Нагло ухмыляясь, сказал я, доставая из карманов перчатки и надевая их на руки – Если обоссытесь, то быстро обсыхаете. Ну, какого хрена вам здесь надо? Гурон, скотина, один на один драться с Витькой бздишь, шакалов привёл?

Сипель, конопатый, мосластый парень с меня ростом, с рыжевато-коричневыми волосами, одетый в вельветовые брюки и байковую куртку-ветровку, доставая из кармана брюк кастет, отлитый из цама, надевая его на руку спросил меня:

– Что, смелый? Мужчиной хочешь себя показать? Ну, так я из тебя сейчас девочку сделаю, падла.

Пятясь назад и одновременно выходя на середину, держа в поле зрения всех пятерых, я насмешливо откликнулся:

– Никак вспомнил, как тебя самого на малолетке отпетушили, Сипон сопливый? Или что, один раз не педераст? Педрило, попадёшь на взрослую зону, там тебе всё припомнят. Понял? Запомни, падаль, ты там долго не проживёшь.

Сипель с диким, истеричным визгом сорвался с места и бросился на меня, отводя руку назад для удара. Не сходя с места, я встретил его прямой удар, нацеленный мне в переносицу, верхним горизонтальным блоком левого предплечья, крепко ухватил его за рукав, мгновенно подсел и, взяв его на «мельницу», резко встал, после чего с садистским удовольствием шваркнул на плотно утоптанную землю, прицелившись так, чтобы ему под спину попалось несколько битых кирпичей, да, ещё и успел нанести ему удар по кадыку. С утробным звуком Сипель рухнул на землю и тут же вырубился. Гурон и три его дружка стояли вытаращив глаза, а я, припомнив сколько раз мои одноклассники и ребята из младших классов жаловались на них, с ходу бросился в атаку, радуясь тому, что мой мозг так хорошо управлял моим же телом, хотя и юношеским, ещё ни разу не битым по-настоящему. В Киевской учебке ВДВ нас натаскивали мощно, готовя настоящих сержантов. Потом, когда я служил в Рязани, тоже с удовольствием занимался боевым самбо, а когда отслужил армейку и поступил в «Плешку», не прекратил занятий и хотя то было уже спортивное самбо, всегда сражался на борцовском ковре от всей души и даже один раз стал чемпионом Универсиады.