Три грани круга (СИ)

— Бекки, извини. Я не хотел тебе напоминать про мои прошлые связи. Ну ты же понимаешь, что я, в отличие от тебя, уже изрядно потрепанный жизнью, — мужчина в два шага подошел ко мне и нежно взял за руку.

А мне стало обидно, что у такого разгильдяя как Азарий есть прошлое, причем в огромном количестве, а у меня кроме жизни в воспитательном учреждении, учебы и работы нет ничего. Мне тоже хотелось иметь за плечами опыт, которым бы я могла поделиться с окружающими. А так похвалиться-то и не чем. Друзей нет, мужчин не было, есть, правда, мама. Это, конечно, роскошь, если хорошенько подумать, но не наличием же родительницы мне делиться с мужчиной.

С Азарием вон бывшие едой делятся, а мне даже за солью пойти к соседям стыдно. Я их практически не знаю, иной раз чтобы сильно не привлекать к себе внимание прохожу мимо опустив голову. Это разве жизнь?

Жалость к самой себе накатила внезапно, словно цунами на песчаный берег. Жутко захотелось плакать, хоть я понимала, что для слез не совсем время и место.

— Эй, детка, ты чего? Думаешь, что что-то им должна? Так нет. Это все бесплатно. Они мне подарили.

— Кому? — я не поняла вопроса, шмыгнув носом.

— Моим э-э-э… женщинам. Ничего не должна. Не волнуйся. Тебе не придется платить. Я даже никаких расписок не оставлял.

Только тут до меня дошло, что по законам нашего общества принимающая сторона, то есть я платит за все. За проживание, кров, хлеб… по долгам, если они появляются в триа. Потому как ответственность за триа возлагается на старшего лина, то есть меня.

Как все ужасно. Мне захотелось еще больше плакать. Откуда мне взять средства если они вдруг понадобятся на удовлетворение потребностей партнеров? Об этом я как-то не задумывалась. А вот теперь страшная действительность развернулась ко мне лицом.

Впервые задумалась, а так ли хорошо, что я женщина?

И так ли мне повезло ею родиться?

На меня со всех сторон буквально валились проблемы, решать которые следовало мне самой, потому как попросить помощи мне было не у кого. Не принято у нас жаловаться на судьбу тем же партнерам. Ведь известно давно, что тот, кто отвечает за остальных, тот и принимает решение. Следовательно, все это делать должна была я сама.

А тут еще непрошеные слезы.

Я вырвалась из объятий Азария и стремглав бросилась в свою комнату. И когда только он успел обнять? Я даже не заметила.

— Эй, детка, я тебя чем-то обидел? — скребся с той стороны двери мужчина. В его голосе слышались тревожные нотки. Неужели переживает, что я как и на Гевора спущу всех собак, вернее, вызову помощь в лице хранителей правопорядка.

Как он там?

Воспоминания о втором лине заставили сожалеть о своей нетерпеливости. Надо было все же дождаться окончания процедуры.

— Все хорошо, — постаралась сделать так, чтобы мой голос не дрожал.

— Можно я к тебе войду? — попросил Азарий.

— Зачем? — насторожилась.

— Сделаю тебе расслабляющий массаж, — повеселевшим голосом сказал мужчина. — Я классно делаю. Тебе понравится. Розочка делает массажик просто великолепно. Будешь, как новенькая. Еще станешь просить повторить, — кажется Розочка сел на своего конька по поводу телесных взаимодействий.

Плакать сразу же перехотелось. Внутри потихоньку начало нарастать непонятное чувство, вызванное бархатистым тембром Азария. И как он только умудрялся так говорить, чтобы меня пробрало до самых кончиков ногтей.

Я все больше и больше начала волноваться по поводу той власти, что имел надо мною мужчина. В данный момент мне меньше всего хотелось встречаться с ним наедине.

— Я спать хочу. Устала.

— Так я и помогу сбросить напряжение, — замурлыкал котом Азарий. — Усталость как рукой снимет.

По моему позвоночнику пробежала стая мурашек, сосредоточившись где-то внизу живота. И как она только там оказалась, учитывая свой первоначальный путь.

— Не надо, — буркнула в ответ, — мне и так хорошо.

— А будет еще лучше.

Отвечать я не стала, посчитав разговор исчерпанным, однако мужчина думал иначе.

— А кушать? Ты собираешься кушать? Я ведь старался. Готовил. А ты взяла и закрылась у себя, — протянул разочарованным голосом Азарий, выманивая из комнаты.

В животе нещадно заурчало.

Предатель.

Я же стоически решила терпеть.

— Я не голодна, — принялась придумывать на ходу.

— Где же ты ела? — кажется, надо мной уже смеялись. — И когда?

— Коллеги пригласили, — одна ложь порождала другую. — Вилкас и Сейм. Мы давние друзья.

— А я так старался…, - растеряно произнес мужчина.

Неужели он надеется на то, что я выйду? Ни за что. Я же сильна и совершенно не хочу есть.

Я ведь сильная? Да? И я не хочу есть. Или хочу?

Я не хочу есть.

Я не хочу есть.

Когда чувство голода стало просто невыносимым захотелось себя прибить за упрямство. Однако втаптывать собственное достоинство в землю желания не было, вот я и решила себя обмануть. Лечь спать. Ведь, если уснуть, то есть вряд ли будет хотеться.

По крайней мере, я на это надеялась.