Три грани рока

Торстен занял указанное ему место в строю. Слева возвышалось внушительное дерево, и начинался крутой склон. Справа от него позицию занят один из гвардейцев. За спиной привычно расположился Кель, сжимавший в руках лук, но готовый в любой момент отбросить ставшее бесполезным оружие, подхватить прислоненный к дереву щит и обнажить меч.

Горцы нападать не спешили, и в голову начали лезть непрошенные мысли. Торстен внезапно понял, что они ничего не знают ни о численности, ни о вооружении противника. Варвары могли и вовсе не ввязываться в прямой бой, а попробовать просто затравить отряд в горах внезапными нападениями и засадами. Но времени у вождя горцев не было, и он все же решил рискнуть жизнями своих воинов ради выживания всего рода.

Выходить из-под прикрытия деревьев на хорошо простреливаемый тракт горцы не решились. Громкий треск подлеска, а потом и боевые кличи варваров возвестили о начале схватки. Пока волна дикарей не нахлынула на строй императорских солдат, Торстен успел рассмотреть, что горцы сильно превосходят по численности их отряд, зато доспехи имелись не у всех, да и те в основном кожаные. Оружие у них тоже было разномастным - похоже, что дикари бросили в бой всех - от ветеранов до безусых юнцов.

Кель использовал это время с куда большим толком и успел сделать три выстрела. Не теряли времени и другие лучники отряда. Сразу несколько нападавших кувыркнулись под ноги остальным, с торчащими из тел древками. Но остановить стрелами этот вал тел было невозможно.

В дерево слева от юноши вонзилось неудачно посланное копье. Просвистело над головами и несколько стрел. А как только горцы подбежали ближе, их метательное оружие стало куда опаснее. По шлему Торстена чиркнула стрела, еще одна вонзилась в его щит. Стоящий рядом гвардеец с проклятьем поспешно отрубил древки глубоко вошедшего в доски копья и нескольких стрел. В этот момент волна горцев нахлынула на строй императорских солдат.

Торстен и стоящий рядом гвардеец поплотнее сдвинули щиты и приняли на них первого нападавшего. От слаженного удара горца отбросило назад, и меч норда легко разрубил незащищенное горло. Тут же на них навалилось сразу несколько варваров. Удачно отрубив наконечник копья, которым его пытались проткнуть, Торстен обменялся несколькими ударами с еще одним доставшимся ему противником и был вынужден сделать шаг назад под напором одетого в кожаный доспех здоровяка, вооруженного топором и круглым щитом. В дело вовремя вступил Кель, на чей сильный удар горец отвлекся, и его бок пропорол меч гвардейца.

Торстен даже не успел шагнуть вперед, как был вынужден встречать нового варвара в кольчуге и открытом шлеме. Нападавший умело отбил удар мечом справа, но норд с силой ударил кромкой щита в незащищенное лицо горца, и тот рухнул как подкошенный, глотая выбитые зубы. Торстен улучил момент и рубанул яростно нападавшего на гвардейца коренастого, но могучего дикаря. Его меч рассек толстую кожу с несколькими нашитыми костяными пластинами и глубоко впился в ключицу истошно заверещавшего варвара, а сам норд с трудом успел отшатнуться от удара двуручным мечом, которым ловко орудовал еще один горец, чье лицо было изуродовано многочисленными жуткими шрамами. Но этому умельцу не повезло - он толи поскользнулся на чьих-то внутренностях, толи зацепился ногой за одно из тел, но потерял равновесие и стал легкой добычей для клинка гвардейца.

Воспользовавшись секундной передышкой, Торстен поудобнее перехватил рукоять меча, добил хрипящего, но упорно пытавшегося встать горца с выбитыми зубами и шагнул вперед, выравнивая строй. На него с воплем налетел вооруженный кистенем варвар. Норд еще успел как-то отстранено удивиться такому странному выбору оружия для схватки в лесу, когда обойдя подставленный щит, костяная гирька сильно ударила по шлему бойца, а меч Келя отрубил нападавшему руку. Один из горцев попытался насадить Торстена на копье, но отбив несколько ударов щитом, пехотинец изловчился и кончиком клинка отрубил кисть сжимавшей древко руки.

Вокруг вовсю кипела схватка. Горцы были хуже вооружены и обучены, но их было гораздо больше, и варвары с воинственными кличами лезли вперед, не считаясь с потерями. Гвардейцы отбивались уверено и умело. Их спокойствие передалось и простым пехотинцам. Но даже великолепная выучка и хорошие доспехи не всегда помогали. Первые солдаты начали падать, обливаясь кровью из глубоких ран. Имперцам оставалось только порадоваться тому, что копьев у горцев было немного и работать строем они были не обучены.