Три грани рока

Цепь, сдерживающую тварь, действительно отпускали все дальше и дальше. Темная гончая ярилась и силилась дотянуться до распластанного тела. Ирси начал беспокоится. Но на его ошейнике и не думали размыкать чары, не дававшие ему пользоваться магией. Когда страшные когти начали царапать камень в каких-то считанных сантиметрах от его ног, юноша начал паниковать, задергался в оковах и даже закричал, умоляя окружавших каменную плиту магов одуматься и дать ему подчинить темную гончую, пока она его не прикончила. Но все было тщетно.

Инстинктивно Ирси попытался хоть чуть-чуть отодвинуться от хищника, но оковы не позволяли ему даже этой малости. Ульд перестал выкрикивать мольбы и просто бессвязно вопил в ужасе. Цепь отпустили еще чуть-чуть, и когти твари глубоко распороли ступню юноши. Ирси зашелся в крике, и в этот момент в нем начала разгораться ярость. Еще несколько секунд он воспринимал происходящее, а потом его сознание было вынуждено уступить проснувшейся в нем первобытной жажде убивать.

Когти обитателя Темной пустоши опять задели ногу прикованного юноши, оторвав ему мизинец. Ульд оскалил зубы и в ярости зарычал на этого жалкого щенка, посмевшего покуситься на него. Темная гончая в удивлении замерла, смутно почувствовав в этом двуногом родство. Цепь, сдерживавшую тварь, полностью отпустили, но она не спешила вновь нападать. Хищник осторожно ткнулся носом в ногу ульда. Нюх подсказывал ему, что это добыча. Но другое чувство, которому все обитатели темной пустоши привыкли доверять куда больше, настойчиво твердило, что перед ним такой же хищник, неведомо как заключенный в это слабое и нелепое тело.

Темная гончая лизнула кровоточащую рану юноши, и Ульда накрыл новый приступ неконтролируемой ярости. Только оковы не дали ему кинуться на тварь, стараясь впиться зубами ей в глотку. Почувствовав рядом более крупного и агрессивно хищника, темная гончая в замешательстве отступила назад.

Окружавшие каменную плиту возбужденно загомонили. Но Ирси не воспринимал, о чем они говорят. Он по-прежнему плавал в кипящем океане ярости. Ульда переполняло желание убивать. Темная гончая, опасливо порыкивая в его строну, пятилась в обратном направлении, пока полностью не натянула цепь и замерла, прижавшись брюхом к камню. Так продолжалось некоторое время, а потом маги, устав ждать, вновь подчинили себе тварь пустоши, и несколько помощников увели покорного хищника в клетку.

Постепенно приступ ярости пошел на убыль, и Ирси вновь смог связно мыслить. Но вместе с контролем над собственным разумом к нему вернулась и боль. Ирси громко застонал. От мысли, что и на этот раз экспериментаторы будут ждать, пока рана не затянется сама, становилось особенно тяжело и противно на душе. К счастью для ульда, в его регенерации маги уже убедились, и один из ассистентов наложил повязку. Только сейчас юноша обратил внимание на то, что все это время его продолжали внимательно изучать при помощи ментальных и энергетических щупов. Провозившись с ним не меньше часа, маги наконец угомонились и полуживого ульда отнесли в клетку.

Дальнейшая жизнь превратилась для Ирси в бесконечную череду экспериментов. А между ними он упорно пытался разобраться в том, что же с ним сотворили. Иногда на ульда вновь накатывали приступы неконтролируемой ярости. Порой, наоборот, юношу накрывала волна полной апатии. Он часами исследовал свой разум и энергетику, пытаясь постигнуть суть произведенных в них изменений и найти способ вернуть к первоначальному состоянию. Но все было напрасно.

Ирси раз за разом убеждался, что сотворенное с ним необратимо. После пары недель бесплотных усилий, ульд перестал пытаться изменить что-то в своих ментальных и энергетических оболочках, а сосредоточился на простом их изучении. В первую очередь юношу тревожило то, что периодически он теряет над собой контроль. Стоило ему сильно испугаться или почувствовать боль, как он либо превращался в беснующегося зверя, либо впадал в полный ступор, при этом приступы ярости постепенно учащались, вытесняя периоды апатии.

Ирси жестоко страдал от одиночества. Он даже начал разговаривать вслух, опасаясь, что его разум не справится с обрушившимися на него испытаниями и утратит связь с реальностью. Временами на него накатывало жгучее желание броситься на ненавистные прутья решетки и грызть их зубами, но ульд сдерживал эти порывы, и лишь до боли сжимая кулаки и раскачиваясь, твердил в отчаянии:

— Я не псих. Я нормальный. Думаете, я сойду с ума? Нет. Я выдержу. Я не псих. Я не псих. Я нормальный, — а потом юноша заливался тихим смехом и вновь откидывался на топчане.

По ощущениям Ирси, прошел где-то месяц, прежде чем маги угомонились и прекратили ставить над ним эксперименты. То ли они выжали из него все, что только хотели, то ли просто решили оставить его на потом, а пока заняться новыми исследованиями. Последняя версия быстро нашла подтверждение.