Три грани рока

Торстен смахнул заливавший глаза пот и попытался улыбнуться, но щека отдалась вспышкой боли. И тогда норд атаковал. На этот раз он решил сыграть по своим правилам. Никаких осторожных движений, ложных выпадов, выверенных шагов, тонких приемов… Бешеный ритм боя, рваная дистанция, сильнейшие удары — вот что Торстен предложил противнику. Но ветеран не дрогнул и спокойно выдержал натиск.

Заливая ристалище кровью, Торстен рубил и колол из последних сил. Его грудь бешено вздымалась, а из горла рвалось рычанье. Ветеран же оставался спокоен и дышал ровно, словно и не было ожесточенной схватки. Вот после очередного взмаха норда он кончиком клинка достал руку юноши, оставив на ней неглубокую, но обильно кровоточащую рану. Торстен, в бешенстве взревев, словно дикий зверь, обрушил на противника меч, вкладывая в этот удар всю свою силу и ярость, всю жажду жить и страх смерти.

Не дрогнув ни на секунду, ветеран отбил и эту атаку, но сила удара заставила на мгновенье замереть его клинок и даже чуть податься вниз под натиском норда. Торстен воспользовался предоставленным ему шансом сполна — левой рукой он успел схватить противника за кисть сжимающую меч.

Мгновенья превращаются в вечность. Лицо ветерана впервые в бою искажает гримаса ярости, он судорожно пытается освободить руку или самому ухватить кисть норда, но Торстен успевает отвести назад свой меч и страшным прямым выпадом вгоняет клинок в грудь противнику.

Глаза ветерана расширяются от боли и ужаса, отчаянным рывком он пытается освободиться из захвата, и мокрые от крови пальцы норда предательски соскальзывают. Торстен не может вырвать свой клинок из груди противника, а тот в последнем усилии поднимает меч, собираясь забрать юношу с собой в могилу.

Торстен не успевает отшатнуться, и ему нечем отбивать удар. Нелепо выставленная голая и беззащитная ладонь — вот все, чем он может встретить зазубренное лезвие. Секунда тает за секундой, кровь ручейками стекает в пыль, но удара все нет — клинок ветерана остановил смертоносный разбег. Норд, бросив свой меч в груди противника, отскочил, но солдат и не пытался его преследовать.

— Живи, — на губах ветерана выступила кровавая пена, он с трудом ронял слова. — Нечего… Зачем вдвоем умирать… Живи… Мой выбор…

Словно величественное дерево пленник медленно опустился на землю. Он с мольбой смотрел на Торстена, будто хотел о чем-то рассказать, о чем-то попросить, но смерть не дала ему закончить. А норд молча стоял и вглядывался в навсегда застывшие открытые глаза, пытаясь прочитать в них, что же не успел до него донести этот человек, всего несколько мгновений назад казавшийся смертельным врагом, а сейчас разом ставший таким родным и близким.

Грубый тычок в спину вывел Торстена из транса. Горцы не дали норду времени проститься с мертвым противником, который мог бы при других обстоятельствах стать ему другом. Один из варваров швырнул пару тряпок и его отвели к остальным пленникам.

— Ну, ты зверюка! — радостный голос Келя ворвался в мрачные мысли Торстена. — Тут все уже решили, что тебе конец, но я-то знал, что ты не так прост! Молодец, долго прикидывался, что проигрываешь. Эх, были бы тут ставки… Я бы на тебе нагреб золотишка!

— Хватит шутить, лучше помоги перевязать голову! — Торстен еще не отошел от горячки боя и не был настроен слушать подтрунивания друга.

В этот день еще состоялось две схватки, но, к счастью, никого из солдат для них не выбрали. Кое-как перевязав раны, Торстен сгорбился, полностью погрузившись в мрачные мысли. На гибель еще двух рабов норд не обратил внимания и оживился лишь когда понял, что на сегодня смертельные развлечения закончились.

И во время боев, и пока их вели назад, пленники неустанно искали хоть малейшую возможность для побега, но шанс так и не представился, и они вновь оказались в уже привычной яме.

Глава 22

Прошло не меньше недели, прежде чем о пленниках вновь вспомнили. На этот раз охранников был еще больше, так что ни о каком побеге не приходилось и думать. К удивлению солдат, их повели не к ристалищу. Пройдя почти через все селение варваров, пленники оказались в просторном и даже роскошном по местным меркам доме. Их тщательно связали и усадили на широкую деревянную лавку. Охранники устроились неподалеку.

— Интересно — чего или кого мы дожидаемся? — спокойно спросил Керит, оглядываясь по сторонам.

— Не знаю. Но я надеюсь, что мы приглянулись какой-нибудь вдовушке посимпатичнее, — Кель мечтательно облизнулся.

— Так и запишем. Если вдовушка будет весить, как откормленная свиноматка, то у нас уже есть доброволец, — Торстен попытался улыбнуться, но зашипел от боли в не успевшей зажить щеке.

Ждать пришлось не меньше часа. Наконец на пороге дома показалась странная процессия. Возглавлял ее уже знакомый пленникам вождь племени. За ним семенил низенький старичок — по виду уроженец империи. Ну а последним важно шествовал высокий и седовласый горец, весь обвешанный амулетами. Его пронзительный взгляд сразу уперся в пленников, заставив поежиться всех, кроме Керита.